— Есть причины. А где этот ваш агент сейчас, ты можешьустановить? — Теперь он даже не скрывал своего беспокойства.

— Могу. Но я хочу знать, для чего тебе этопонадобилось?

— Он хороший агент?

— Странные вопросы. Допустим, у нас были с нимпроблемы… Аня, я хочу знать…

— Я думаю, он мой муж, — сказала я, наблюдая заего реакцией.

— Почему? — И вновь, как в случае с видеокассетой,Вадима здорово разозлил его промах. Работали они грубо, видно, в самом делесчитали, что после сотрясения мозги у меня совсем не варят.

— Если ты немного поразмышляешь, наверняка придешь ктакому же выводу. У него были дела с Искандером, он мог узнать о планах отца,он был в нужном месте в нужное время. И еще, описание его внешности… Оно вполнеподходит моему мужу.

— Человек на видеопленке не Странник.

— Ты имеешь в виду лицо? Посмотри, что они сделали смоим…

— Допустим, ты права. Что это нам дает?

— Вам? Понятия не имею. А я хочу знать, как погиб отец.И ещё я хочу знать, что за тип мой муж. Обычно о таких вещах узнают до свадьбы,но мне не повезло. Впрочем, свадьбы у нас не было…

— Хорошо, — покусав нижнюю губу и глядя куда-то вугол, сказал Вадим. — Материалы на него у тебя будут. — И вышел изкомнаты.

Мы не виделись до самого вечера. Денис тоже куда-то исчез.Заглянув в кабинет, я обнаружила, что он совершенно пуст, даже стулья и тевынесли. Оставалось только гадать что бы это значило. Одно несомненно: они ужепожалели, что допустили меня к банку данных. Впрочем, никакой угрозы для ихлавочки я не представляла: мне никогда отсюда не выбраться и живу я лишь до тойминуты, пока они надеются получить от меня интересующую их информацию, или покау них не лопнет терпение.

Вадим вошел в мою комнату где-то около одиннадцати я сиделав кресле у окна и таращилась в небо, впрочем, особо интересным это занятие небыло. Увидев в руках Вадима папку, я спросила:

— Это о нем?

— Да. — Он положил папку на стол и некоторое времяменя разглядывал. — Думаю, ты ошиблась. — Голос его звучалнедовольно.

— Возможно, но папку ты принес. Может, просветишьменя? — пожала я плечами.

— Настоящее имя Арсеньев Вячеслав Петрович, но он носилего лишь до двадцати лет. В двадцать лет он исчез. В то время он учился вРязанском десантном училище вместе со своим братом.

— Братом? — удивилась я.

— Да. У него был брат, Андрей Арсеньев, они близнецы.Очень скоро пропавший Вячеслав обнаружился на Кавказе, в рядах наемников. Тогдавсю шваль тянуло туда, как магнитом, но в отличие от большинства он сделалкарьеру. Наша служба вышла на него в Эмиратах, где он отдыхал от очереднойвойны. Он стал нашим агентом. Через некоторое время выяснилось, что он работаетещё как минимум на две разведки… — Было заметно, что рассказывать все этоВадиму в высшей степени неприятно.

— Вы были знакомы лично? — решилась спросить я.

— Да. И знакомство состоялось в очень скверной для меняситуации.

— Что дальше?

— Дальше его брат тоже оказался в зоне военныхдействий, и их пути по невероятному стечению обстоятельств пересеклись. Я бысказал, пересеклись трагически.

— И что?

— Вопреки всем приказам Андрей однажды ушел в горы и стех пор числится без вести пропавшим. Примерно в это же время теряются следыСтранника. Скорее всего обоих нет в живых.

— Меня это не убедило, — хмыкнула я. — Стакой же вероятностью оба могли сменить имя и вновь появиться в очередной зоневоенных действий.

— Только не Андрей. Все характеризовали его какчеловека исключительно честного, не способного на компромисс.

— Ваш Андрей мог просто спятить и теперь гоняется заподлецом-братом по всему свету с одной целью: всадить ему пулю в лоб. Выслышали о маниакальной идее?

Вадим разозлился, но быстро взял себя в руки.

— Допустим. Однако у нас нет никаких данных, чтоСтранник жив.

— Но и мертвым его никто не видел. У вас есть отпечаткиего пальцев? Он полгода жил в квартире…

— Отпечатков его пальцев в вашей квартире необнаружено.

— Занятно, — покачала я головой, разглядываяфотографии двух молодых мужчин в форме курсантов. У Андрея волосы были чутьсветлее и взгляд, взгляд другой… или мне только кажется? Но оба мало походилина моего мужа.

— Тут вот ещё что. Андрей был ранен на Кавказе. Вголову. Лицо страшно изуродовано.

— Пластическая операция? — подсказала я.

— Да. — Это становилось забавным.

— Так. Один из братьев вовсе не похож на своегодвойника. У вас есть его фото после операции?

— Нет. Могу предложить фантастическую идею: твой мужАндрей Арсеньев.

— Действительно фантастическая. У человека по имениСтас лицо моего мужа. Либо ваши сведения о честном парне Андрее Арсеньеве ни кчерту не годятся, либо во время поисков своего ненавистного брата он успелсделаться редкой сволочью.

— Есть другой вариант. Странник вновь стал похож наАндрея.

— Ты это серьезно? — удивилась я.

— Конечно. Ты ведь сама сказала: по существу, обасумасшедшие. Не забывай, они близнецы, что-то их связывает покрепче кровных уз.Вновь стать точной копией Андрея — весьма изощренный способ отомстить.

— И как он это мог проделать?

— А черт его знает. В конце концов, они могливстречаться. — Вадим пожал плечами, помолчал немного и заговорил вновь:

— Теперь кое-что о тебе. Год назад в одном изгоспиталей на Кавказе появилась женщина с ранением в голову.

— Я?

— Очень возможно. Документы отсутствовали. Через месяцу неё нашлись родственники, её забрали из госпиталя и вскоре она под именемКориной Анны Ивановны оказалась в Ставрополе, опять-таки в больнице. Дальшебольницы сменяют друг друга и фамилии тоже. Из реабилитационного центра вТихонове тебя выписали уже как Шульгину.

— Дом с колоннами? Большой парк?

— Да. Это всего в пятидесяти километрах от нашегогорода.