– Боюсь об заклад, ты уже соскучилась по нашим с тобой пробежкам, принцесса, – дразнится он, и тон голоса сообщает мне, что иронии в его словах больше, Алек сам не верит в правдивость сказанного.

Мне приходится в очередной раз взять контроль над эмоциями и выдержать его взгляд.

– Подробнее не желаешь объяснить, что всё это значит? – обращаюсь я уже непосредственно к Алеку, раз Никола так любезно позволяет нам пообщаться.

Он ухмыляется, и у меня появляется дурное предчувствие, словно Алек мог затеять что-то недоброе. А потом рождается следующий вопрос: Алек ли затеял это? Потому что оба ведут себя так, будто играют какую-то роль.

– Мы просто проверим предположение Марко. Вот и всё, – отвечает Алек натянуто ровным голосом, который ни на мгновение не колеблется. – Ничего особенного.

Как бы ни так! Мой разум буквально кричит: не верю!

– И где же сам Марко?

– Уехал по делам, – будто по заранее подготовленному списку продолжает вести диалог Алек.

Становится всё интереснее.

Я впадаю в несколько секундное раздумье. Мой позвоночник зудит от неверия, чутьё никогда меня не подводит, и как бы восхитительно ни играл свою роль Алек, словно он тот самый Алек, каким я его знаю лучше всего, всё в нём именно наигранно.

Однако, не смотря на чувство предосторожности, я решаю позволить им вовлечь меня в эту игру. Как-никак, мне искренне интересно, что же происходит на самом деле.

– Хорошо, – соглашаюсь я.

Стиснув губы, прохожу между ними и направляюсь в сторону лестницы, желая поскорее всё выяснить. Мы выходим на улицу, и я поворачиваюсь к ним лицом. Где-то с полминуты мы втроём молчим, единственная разница – они ждут чего-то от меня, а я, наоборот, от них. И я не выдерживаю первая.

– И что дальше? – спрашиваю я, раздражаясь от всей этой безумно неправильной ситуации.

Алек машет рукой, словно намекая двигаться.

– Как обычно, просто беги.

Смотрю в сторону возвышающихся холмов, затем на Николу, на Алека смотрю в самую последнюю очередь.

– Я так не могу, – внезапно смутившись, сообщаю я.

– Почему? – не понимает Алек.

Я вскидываю рукой в их сторону, не до конца уверенная в решении сказать правду. Но уже поздно, слова просачиваются сквозь губы раньше, чем прикидываю, как на них отреагирует Алек.

– Потому что вы – не Марко.

И вот только тогда, когда глаза Алека буквально набрасываются на мои, понимаю, насколько это было опрометчиво. Я вижу в них проблеск какого-то ярого чувства. Необходимо секунд пять, чтобы понять, что это чувство ревности. Стойкая непроницаемость Алека трещит под весом его реакции, он сухо усмехается, затем натягивает на губы ухмылку, которая, как две капли воды, похожа на оскал.

– Очаровательно, – едва слышно цедит он.

Его прищуренный взгляд просверливает во мне, как минимум, уже сотую по счёту дыру за ту минуту, которая проходит в полной напряженной тишине, и я ощущаю, как меня стремительно покидает чувство стойкости. Всё в Алеке даёт мне понять, что он больше не намерен вести ранее затеянную игру. Теперь им управляют эмоции.

– И чем же таким особенным Марко отличается от нас? – Алек отчётливо выделяет «нас», но я слышу обвинение в каждом звуке его голоса.

Однако я не могу объяснить Алеку, что он думает совсем не о том, а этот вопрос попадает в категорию ещё большей неловкости. Мой рот открывается, затем снова закрывается, и так продолжается некоторое время. Куда подевалась вся моя злость на него, когда она так необходима? Остался лишь её слабый шёпот, говорящий мне, что я вовсе не обязана перед ним оправдываться, но его всё больше и больше заглушает другое чувство. То, что всегда сильнее меня.

– Ну, и? – не выдержав, подсказывает мне Алек, что пора уже отвечать.

– Так, стоп! – неожиданно вмешивается Никола, и мы с Алеком оба смотрим на него. – Я знаю методы Марко, – продолжает он, можно сказать, спасая меня от объяснений, – но необходимо, Лена, чтобы ты обошлась сегодня без этого. Вот, почему мы заменяем Марко.

– Что ещё за методы? – нападает Алек на Николу, сузив потемневшие глаза практически до тонких щелок.

Он ждёт несколько секунд, но, когда ответа не поступает, очевидно, что Алек доходит до него сам. В знак понимания он пару раз кивает, но остаётся выглядеть чересчур недовольным. И это вызывает моё замешательство: их разногласие только что подтвердило, что здесь не всё так чисто, как они хотят преподнести.

Когда Никола перестаёт переглядываться с Алеком в ожидании дальнейшего разговора, он переводит взгляд на меня

– Сегодня всё по-другому, Лена. Просто беги, как можешь. Либо кто-то из нас тебя догонит, и всё остановится, либо не догоним, и Марко окажется прав.

Чушь! Но чем быстрее это всё начнётся, тем скорее я выясню их мотивы. Выдыхаю едва заменое облачко пара вместе с напряжением и киваю, соглашаясь с ними.

– Уверена, что готова? – интересуется Никола.

Алек же не смотрит в мою сторону и выглядит всё таким же недовольным, словно вообще больше не хочет учувствовать в задуманном. Я снова киваю, уверена, что просто желаю, чтобы меня они догнали, и всё побыстрее закончилось.

Поэтому, как только разворачиваюсь, сразу начинаю бежать. Первые несколько секунд, я знаю, что за мной никто не следует, давая возможность значительно вырваться вперёд, но уже через пару мгновений чувствую в теле напряжение. Я привыкла к подобному ощущению, неизвестно каким образом это работает, но невиданные инстинкты действительно помогают знать больше, чем видят глаза.

Мельком бросаю взгляд через плечо и замечаю только Николу по правую сторону, держащегося от меня, как минимум, на расстоянии пяти метров. Вот только не позади, а сбоку, без каких-либо проблем равняясь с моей скоростью. Первая галочка, подтверждающая мои ранние сомнения.

Оглядываюсь через левое плечо, Алек придерживается примерно такого же расстояния. Вторая галочка. Теперь я точно уверена, что здесь что-то не так.

В груди вновь собирается ощутимое волнение. Мне не нравится – не нравится – то, что я никак не могу понять их мотивов. Но как бы там ни было, это завлекает меня ещё больше втянуться в их неизвестную игру. Я ускоряюсь, немного изменяя выбранный курс по прямой, двигаюсь влево, к самой кромке воды и на перерез Алеку, отчего вижу, как Николе приходится повернуть в нашу сторону, а Алеку затормозить.

Затормозить, а не воспользоваться возможностью.

Мои чувства навострились до максимального предела, словно говоря мне быть осторожней. Но одновременно во мне вспыхивает желания нарушить их мотивы, и, как только ступни начинают утопать в мокром песке, я снова сворачиваю, но уже вправо.

Ускоряюсь вдвое, второе, до тех пор, пока не начинает жечь мышцы болью, однако всё равно на этом не останавливаюсь. Меня что-то подтапливает, не позволяет, поддавшись усталости, сбавить практически невыносимую для тела скорость. Я виляю между стволов деревьев, постоянно меняя своё направление, но не отходя от намеченного маршрута, пока передо мной не появляется единственная узкая тропинка, ведущая к подъёму на холм.