Всего две среды осталось до Самайна. Два вечера «Спагетти отБетти». Не стоит терять время.

— К столу! — рявкнула Бет прямо за дверью.

Джессика подпрыгнула от неожиданности и ошеломленнозаморгала, выныривая из задумчивости.

— Спасибо, что напугала.

— Не за что! — Шаги стремительно удалились покоридору.

Джессика улыбнулась. Она вполне готова была смириться свнезапными приступами энтузиазма Бетти. Джессика сползла с кровати, встала наноги, немного помедлила, разминая мышцы, затекшие за время штудированияучебника, и открыла дверь комнаты.

Из кухни доносился аппетитный запах томатного соуса,приготовленного Бет, и весь дом наполняли оживленные голоса родных. Что ж, наодин вечер Джессика вполне могла притвориться, что в городе Биксби все в полномпорядке.

Но когда Джессика шла по коридору, она расслышала незнакомыйголос, тихий, но очень уверенный… и смутно знакомый.

— Не может быть, — пробормотала она.

Теперь снова говорила Бет; должно быть, чужой голос простопомерещился…

Джессика вошла в кухню — и увидела пустой стол. Вот тут унее сердце ушло в пятки. Впервые с тех пор, как они переехали в Биксби, ужинбыл накрыт в столовой.

А это означало, что в доме гости.

Джессика прошла через кухню в столовую и наконец увиделавсех четверых: Бет, маму, отца…

И Касси Флиндерс.

— Привет, Джесси! — сказала мама. — Бетсегодня пригласила подругу из школы.

Джессика смогла лишь тупо пробормотать:

— Вот как?

— Касси тоже марширует с оркестром, — сообщилаБет, задорно улыбаясь. Она повернулась к гостье. — Я тебе рассказывала омоей сестре. Это она и есть, Джессика.

Касси Флиндерс окинула Джессику взглядом с головы до ног,как будто сравнивая с неким мысленным описанием.

— Привет, — хрипло произнесла Джессика; голос еене слушался, мысли неслись галопом.

Разве Рекс и Мелисса не возвращались в Дженкс, чтобыподчистить память Касси? Разве не предполагалось, что у малышки должны остатьсялишь очень смутные воспоминания о пребывании в синем времени?

— Кажется, мы уже встречались, — сказала наконецКасси.

— В самом деле? — с улыбкой сказача мама. — Игде же?

— Да, где? — повторила Джессика, садясь передпустой тарелкой и изо всех сил стараясь, чтобы ее голос звучал как обычно, алицо выражало лишь легкое удивление вместо глубокого шока. — Я ничеготакого не помню.

— Я вообще-то тоже не помню. — Глаза Касси все ещеизучали лицо Джессики, как бы запоминая каждую черточку. — Но я нарисовалатвой портрет.

— Что-что?

Касси пожала плечами.

— Нарисовала портрет, карандашом. В один из тех дней,когда я болела.

— Да, — подтвердила Бет. — И это оченьхороший портрет. Она его принесла, чтобы показать. Ты и сама увидишь, что этоименно ты, Джесси. Касси постоянно рисует.

— Но при этом вы обе не помните, где и когдавстречались? — спросила мама.

— Я не помню, — сказала Джессика. — Я хочусказать, я же никогда не бывала в Дженксе.

— В Дженксе? — повторила Бет, лучезарноулыбаясь. — А откуда ты знаешь, что Касси там живет?

— Я не знаю… откуда я знаю, — медленно произнеслаДжессика. Теперь даже мама и отец смотрели на нее с удивлением. Она сообразила,что надо бы поскорее перевести разговор в другое русло. — Так ты тоже…э-э… жонглируешь жезлом?

— Нет. Я играю на кларнете.

— И замечательно играет! — сказала Бет.

— Да, — кивнула Джессика. — Не сомневаюсь.

— И еще она принесла рисунок того парня, — сказалаБет. — Что ты там написала, какое имя? Джона…

— Ох, погоди-ка! — вскрикнула Джессика, решивразыграть последнюю оставшуюся карту. — Ты случайно не Касси Флиндерс?

Все на мгновение замолчали, потом Касси медленно кивнула.

— Послушай, Джесси, — сказала мама, — яуверена, Касси не слишком хочется говорить о той истории, что случилась напрошлой неделе, ведь так?

— Извини. — Джессика пожала плечами. — Но япросто хотела сказать, что все это было в новостях, ну и вообще…

— Джессика!

Джессика больше не произнесла ни слова, просто наблюдала затем, как Бет подает спагетти, раскладывает их по тарелкам и поливает соусом, нолегкое напряжение за столом все еще ощущалось.

Неловкое молчание было только на руку Джессике — уж лучшетак, чем если Бет опять что-нибудь ляпнет. Пауза в разговоре дала несколькоминут для того, чтобы собраться с мыслями.

Если верить Рексу, Мелисса тщательно проверила память Кассии убедилась, что девочка никому ни словом не проболталась о своем приключении.А что, если Касси и впрямь не стала говорить, зато зарисовала то, что помнила?

И что еще могла нарисовать Касси до того, как ее память быластерта? У нее явно есть портрет Джонатана и, возможно, наброски другихполуночников. И она вполне могла заодно записать их имена.

А если она изобразила и ползучку в облике черной кошки, итого огромного темняка?

Все принялись за еду, и скоро Бет и Касси уже вовсю болталио своем оркестре и о том, что большинство девочек в нем просто дуры, — вобщем, вели себя так, как будто никто за столом даже и не упоминал о чем-либостранном или необъяснимом.

А Джессика гадала, могут ли рисунки воскресить память Касси,вытащить ее воспоминания из того дальнего угла, куда запихала их Мелисса. Авдруг сама встреча с Джессикой заставит девочку вспомнить многое из того, чтопроизошло той ночью…

Впрочем, вряд ли Касси известно многое; ну, запомнила онапару имен, ну, нарисовала пару смутно знакомых лиц и, возможно, черную кошкуили чудовищного паука, выскочившего прямиком из ночного кошмара… У нее нетпричин связывать Джессику и Джонатана с другими полуночниками и нет никакихключей к тому, что на самом деле случилось в тот злополучный день.

В общем, проблема не в Касси Флиндерс.

Проблема, как обычно, в Бет.

Она уже узнала лицо Джонатана на портрете и, должно быть,вспомнила, что у Джессики есть друзья, которых зовут Рекс, Десс и Мелисса… Нохуже всего то, что Бет знает: Джессика очень любит ускользать из дома вполночь, то есть как раз в то время, когда расширяющийся разрыв в Дженксепредставляет собой наибольшую опасность.

И Джессика знала по собственному печальному опыту, что есликто и способен слепить отдельные крохи информации в большую занозу в заднице,так это как раз Бет.