Через несколько долгих мгновений тьма внутри Рекса началараспухать — казалось, вязкое и густое варево вот-вот закипит и попрет во всестороны. Пальцы Рекса скрючились в ладони Мелиссы, его разум приобрел новыйпривкус — сухой и колючий.

Закрыв глаза, Мелисса наблюдала за происходившими в Рексепеременами. Интересно, гадала она, Мадлен на самом деле знает, что делает,или?.. Сквозь толщу воспоминаний Мелисса ощущала вкус надменнойсамонадеянности, уверенность телепатов далекого прошлого в том, что они могутвластвовать над всем и всеми. Но они никогда не сталкивались с чем-либоподобным тому, во что превратился Рекс.

Горький металлический привкус наполнил рот Мелиссы, какбудто ей на язык положили старую монетку.

Похоже, в разуме Рекса начала приоткрываться некая щель… Ивот темное ядро содрогнулось, его поверхность лопнула. Мелисса мгновенноощутила вкус удовлетворения Мадлен.

Рекс болезненно вскрикнул.

Мелисса попыталась мысленно утешить его, но Мадленоттолкнула ее.

«Ты не понимаешь, что делаешь, девчонка! Не лезь!»

Старая телепатка снова сосредоточилась на Рексе, нажимаясильнее, и тьма внутри него начала разделяться на части… Противоестественночерный луч, похожий на свет темной луны, прорезал мысленный ландшафт. Картиныдревнего Самайна поплыли в памяти Рекса: люди в масках складывают в кучи костидомашнего скота и поджигают их, костры видны на многие мили вокруг, от нихисходит тошнотворный запах. Ощутив этот запах, Мелисса почувствовала легкийголод и поняла, что это зашевелился темняк внутри Рекса. Жажда охоты, жаждаубийства захлестнула ее рассудок.

«Мерзость», — прошептали бесчисленные голоса памяти.

Они имели в виду Рекса — полуследопыта-полутемняка; онвызывал в них ужас.

Мадлен действовала все более дерзко, ее мысленный щупвклинился в трещину в темной части Рекса. Рекс коротко вскрикнул, его ногтивпились в ладонь Мелиссы.

— Стой! — хрипло прошептала Мелисса. — Тыделаешь ему больно!

«Отвратительно», — шипели тысячи голосов. В памятителепатов не было ничего такого, что походило бы на Рекса; его необходимо былостреножить, связать, запереть в камере…

Но темнота внутри Рекса лишь разрасталась, распухая, какогромная черная грозовая туча, выбрасывая из себя все новые картины: Биксби —такой, каким его видели древние пятьдесят лет назад, телепатическая паутинаполуночи, поблескивающая над пустыней… В глазах темняка город был зараженным,больным организмом, паразиты проникли во все его ткани — это полуночникивтихомолку трудились, усердно насаждая в городе повиновение, считая, что правовласти дано им от природы.

«Даже темняки знали, что вы собой представляли», —подумала Мелисса.

Мадлен то ли фыркнула, то ли коротко кашлянула — море чужихвоспоминаний в ней бурлило, видя собственное отражение в разуме Рекса. Он былотвратителен, он был мерзостью, и его мысли грозили запятнать десять тысяч летистории.

Его необходимо было уничтожить.

Мадлен содрогнулась от ужаса при этой мысли, но она не могласопротивляться. Ей было не выстоять против бесчисленных разумов еепредшественников.

— Нет! — прошептала Мелисса. Самовлюбленныеидиоты!

Они не обратили на нее внимания. Мелисса попыталась открытьглаза, попыталась оторвать руку Мадлен от Рекса, но мышцы отказалисьповиноваться ей.

Мелисса почувствовала, как в ней закипает ненависть,отвращение к самодовольной и бессмысленной гордыне предшественников. И онаполностью сосредоточилась на своей ненависти… Ведь все, что рассказала Энджи овласти полуночников, об их жадности, о похищении детей и промывании мозгов,оказалось правдой… и всю эту пылающую ненависть Мелисса со всей силой швырнулав Мадлен.

Толща воспоминаний заревела от столь оскорбительного удара —и на Мелиссу хлынул поток высокомерного презрения. Они хранили тайнуполуночного часа тысячи лет; Мелисса была новичком, сиротой, пустым местом.

А потому ее следовало растоптать и смешать с грязью.

Но прежде чем эта масса смогла что-то сделать, рот Мелиссыснова наполнился вкусом темняка. Она сумела-таки отвлечь внимание на себя надостаточно долгое время.

А то, что скрывалось в Рексе, теперь по-настоящемурассердилось и вырвалось наружу.

Как выскочивший из засады кот, оно проскользнуло сквозьтолщу воспоминаний предков и прыгнуло прямиком в собственную память Мадлен, вее самые тайные глубины. Ведомое охотничьим инстинктом, оно мгновенно нашло еестрахи… и цапнуло их.

— Нет, Рекс! — задохнулась Мадлен, но он уже былраненым зверем, безжалостным и разъяренным.

Мелисса, застыв от ужаса, наблюдала за тем, как пятьдесятлет неизбывного страха вырвались из глубин сознания старухи, каждая минута,наполненная нервной дрожью, все то время, пока Мадлен пряталась послепереворота, совершенного Грейфутами, вырвалось на свободу.

«Ты продала им Анатею», — прошипел Рекс, и чувствоогромной вины наполнило Мадлен.

Разумы телепатов прошлого вскипели в водовороте, не всостоянии поддерживать упорядоченность в пылающем разуме Мадлен, они метались,как крысы в горящем доме.

Мелисса попыталась сосредоточиться.

«Рекс… довольно, хватит!»

— Мы уже у твоих дверей! — сказал Рекс вслух, иголос его не был похож на голос человека. — Мы нашли тебя наконец. Мыпришли за тобой!

Короткий крик ужаса сорвался с губ Мадлен, и темняки изтысячи кошмаров разорвали ее разум в клочья; рука Мадлен дернулась ивыскользнула из ладони Мелиссы.

Внезапно тысячи телепатов прошлого умолкли, Мадлен пересталаподавать признаки жизни; Мелисса обнаружила, что она осталась наедине с Рексомв темноте крепко зажмуренных глаз. И мысли темняка плыли в Рексе, все такие жемощные, все так же жаждущие. Мелиссе оставалось только в ужасе смотреть на то,как тьма все глубже засасывает ее друга, как он необратимо меняется…

А что, если она станет следующей?

«Рекс, — взмолилась Мелисса, — вернись ко мне!»

— Непреодолимый, — негромко произнес Рекс сухим, невыразительнымтоном.

Буря начала утихать, и то, что осталось в Рексечеловеческого, всплыло над бурлящей тьмой. Мелисса ощутила, как к Рексувозвращается разум.

Раз! — и мышцы снова обрели подвижность. Мелисса быстроотвела руку от руки Рекса и открыла глаза.

Мадлен лежала на полу мансарды без движения, усыпаннаяосколками чайной чашки. На ее лице застыло выражение беспредельного ужаса.

— Получилось, — вдруг совершенно спокойно сказалРекс.

Мелисса присмотрелась к старой телепатке. Та все-таки ещедышала, но глаза у нее остекленели, пальцы скрючились.