Кочеткову не терпелось услышать подробности о вылазке Малыша по тылам противника. Всех, кто хоть каким-то образом хотел ограничить его свободу, Кочетков причислял к противникам. А тут, в поселке, за ним и Малышом приставили постоянных наблюдателей. Как это можно расценивать, как не ограничение свободы?

— Принесли, как всегда, нашу пайку. Но я их дальше порога не пустил, так что о твоем отсутствии никто не пронюхал.

Малыш решил все же пока придержать информацию о прииске. Не так уж они и подружились, чтобы делиться с ним подобными сведениями. Кто знает, что его ждет завтра? Может, придется наведаться в ту шахточку и покопаться среди трупиков в поисках золотого песка. А скажи Кочеткову, он возьмет да и шлепнет, чтобы дальше него слушок про золото не пошел. Малыш все больше убеждался, что его сосед по этому затянувшемуся уик-энду далеко не простой рядовой этого государства. Скорее всего в городе он был до недавних пор крупной шишкой. Но кто-то его оттуда выжил. Кочетков потому и не уезжает из этих мест далеко, что уверен: скоро все вернется на круги своя. Так Малыш понял по скудным рассказам соседа.

— Пока я тут, рядом, все остается моим, а стоит уехать, считай, пропало, — это говорил Кочетков. — Но все равно много крови пустить придется, пока все образуется. Ох, много!

* * *

— Ну что? — отец Александр смотрел на Егора, вернувшегося с прииска.

— Все как планировалось, — Егор перекрестился на небольшой иконостас. — В любой момент можно начать заново.

— Кто об этом, кроме тебя, знает?

— Вы, — Егор как-то недобро усмехнулся кончиками губ, — Федор и Петро.

Отец Александр повернулся к нему спиной, нагнулся, словно хотел что-то поднять из-под стола, а когда повернулся обратно, в его руке Егор увидел направленный ему в живот пистолет.

— Теперь об этом будут знать на одного меньше, — сказал он, нажимая на курок.

Выстрел прозвучал совсем негромко, а может быть, так показалось отцу Александру. Он подошел к упавшему на пол в полусогнутом состоянии Егору и склонился к нему.

— Если желаешь, то можешь исповедаться, — сказал он Егору.

— Я всегда знал, что ты не тот, за кого себя выдаешь, — прошептал умирающий. — Еще там, в столице, когда мне поручили ехать сюда с тобой. Будь ты проклят!

Изо рта Егора пошла кровавая пена, он стал задыхаться, мучительно застонал, согнулся еще больше, потом вдруг разогнулся и остался лежать неподвижно. Отец Александр прикрыл ему глаза, ухватил за ноги и с трудом оттащил к стене, прикрыв заранее приготовленным для этой цели покрывалом.

* * *

Дорога, по которой гнались за «жигуленком» две иномарки, становилась все пустыннее. Постепенно перестали попадаться навстречу машины, да и в ту сторону, куда двигалась эта троица, похоже, кроме них, никто не ехал.

— Он сейчас нас засечет, — сказал один из боевиков.

До этого они хотели проследить тайно, куда едет капитан, а сейчас скрыть свое присутствие стало невозможным. Рысь набрал номер сотовика Нерона и обрисовал ему ситуацию.

— Да черт с ним, пусть видит, что за ним хвост, — ответил Нерон. — Дуйте за ним в пределах видимости. Посмотрим, что он будет делать. Захочет вернуться обратно, берите его.

Антон приметил за собой погоню. Машины были знакомые, именно на них они ехали от дома убитых на вокзал, в местное отделение милиции. «Вот почему они не хотели брать меня в городе, — мелькнуло у него в голове. — Здесь у них развязаны руки, нет свидетелей, а там полно людей вокруг. Я сам помог им в этом. Сидел бы в городе, ни за что они бы меня не достали».

Он прибавил скорости, но тоже сделали иномарки. Расстояние между машинами осталось прежним. «Что за черт? — Серов попробовал еще газануть, но бесполезно. — Они что, так и будут катить, словно пристегнутые, до самого поселка?»

Естественно, что соревноваться в скорости с мощными иномарками старенькому «жигуленку» Антона было бесполезно. Обратного пути тоже не было, они его не пропустят. Оставалось только гнать вперед в надежде, что в поселке, если он, конечно, успеет туда добраться, на глазах у свидетелей его не тронут. К тому же капитан просто так свою жизнь им дарить не собирался, у него еще был ствол с семью патронами.

«Не сомневаюсь, — думал он, — что у них имеются и покруче штучки. Но одного-двух я продырявить успею».

* * *

Петра и Федора отец Александр нашел в доме Егора. Они выпивали за упокой души тех, кого оставили под землей. Посреди стола стояла почти пустая бутылка водки. Отец Александр знал, что строгий запрет на выпивку и курево касался не всех. В частности, все люди Егора употребляли и то, и другое. И местные бабы-одиночки частенько бегали к ним за угощением. Поэтому оба мужика лишь встали, когда он вошел, но не испугались, что он будет их ругать.

— Вот, батюшка, решили помянуть усопших, — эта фраза прозвучала довольно цинично из уст убийцы.

Отец Александр знал, что в соседних домах сейчас никого нет, поэтому не опасался, что выстрелы могут быть услышаны. Он подошел поближе, чтобы стрелять наверняка, и выпустил каждому по пуле в голову. Теперь можно было спокойно провернуть вторую часть задуманного плана.

* * *

— Или мне показалось, или где-то недалеко стреляли, — вдруг сказал Малыш Кочеткову, когда они вышли из избы.

— Я ничего не слышал, — Кочетков прислушался.

Но слух у Малыша был куда острее, чем у старого рецидивиста.

— Надо проверить, — сказал он Кочеткову. — Вполне возможно, что рано или поздно это коснется и нас.

— Пусть только сунутся! — выкрикнул Кочетков, опуская руку в карман с пистолетом.

— Между прочим, вы со своей пукалкой против Калашникова, который держит в руках сторож, ничего не сможете сделать, — поубавил его пыл Малыш. Боковым зрением он отметил, что постоянное наблюдение не снято и шагах в двадцати за ними в кустах движется сторож.

— Да? — Кочетков испуганно дернулся, словно этот Калашников уже всадил в него очередь. — Где?

— Не дергайтесь, — приструнил его Малыш. — Идите как шли, а я сейчас.

Он остановился и нагнулся, словно у него что-то произошло с обувью. Малыш рассчитал точно. Сторож вынужден был приблизиться к нему на нужное расстояние, потому что Кочетков продолжал идти дальше, и сторож опасался упустить из виду хоть одного из гостей. «Автомат у него явно на предохранителе, — думал Малыш, готовясь к прыжку. — Пока он его снимет, я все успею».

Как только сторож оказался от него метрах в десяти, Малыш резко рванул в его сторону. Маневр оказался полнейшей неожиданностью для мужика. Он и снять-то автомат не успел, не то что использовать по назначению.

Малыш в высоком прыжке перемахнул через куст, за которым скрывался сторож и, не приземлившись, врезался в его голову стопой правой ноги, каблук как раз оказался между глаз. Обладатель лучшего в мире стрелкового оружия отлетел от полученного в лоб удара на пару метров и вдобавок врезался затылком в ствол дерева.