Не помню как дочиталось письмо до конца — я покрылся стыдоми липким потом. “Странные все же существа, женщины, — подумал я, глядя наскачущую, буйствующую восторгами Варвару и задумчиво млеющую Кристину. — Чтотакое это письмо? Настоящая чушь. Чушь неправдоподобная. Кто может так писать?Так говорить? Это же смех да и только. Любой мужчина, прочитав такое письмо,разъярился бы: “Кто посмел так шутить надо мной?” Эти же всему верят. Дажестыдно обманывать таких”. Честное слово, я расстроился. Тут же дал себе клятвуникогда, никогда в жизни не лгать более. Во-первых, делать этого совсем неумею. Во-вторых, так противно это делать, так муторно после становится на душе…Нет уж, лучше говорить правду, чего бы мне это ни стоило. Однако, моя ложьподействовала положительно: Кристина, испытывая легкие сомнения, все жеприободрилась. Этому я был рад. Она забыла про своего Максима и включилась вигру, предложенную Варварой. Одной — восемнадцать, другой — тридцать пять, ноума у обеих одинаково. Выгнали меня из кабинета, вошли в интернет и полезли насайт Кристины. Варвара решила, что обязательно надо оставить там объявление длянеизвестного воздыхателя. А я, дурак, еще боялся, что меня разоблачат.Подивившись наивности женщин, я прихватил свои бумаги и отправился работать встоловую. Изредка возвращался под дверь кабинета в надежде завладетькомпьютером, но, послушав оживленные разговоры Кристины и Варвары, топалобратно в столовую.

“Уж пускай лучше развлекаются в Сети, чем льют слезы”, —подумал я, не решаясь отвлекать женщин от захватившего их занятия. Вспомнив провкусности, которых накупил, я нагрузил ими полный поднос и отправил его вкабинет. Варвара и Кристина пришли в восторг и буйно меня расцеловали.Разумеется, о Максиме уже не полслова. Вот она, цена любви. Корзина с цветами,медовая записка, гора деликатесов — и горя, как не бывало. Удовлетворенный, яотправился в столовую и погрузился в работу. Время пролетело незаметно. Когдараздался звонок в дверь, я глянул на часы и с удивлением узнал, что наступилвечер. “Кто бы это мог быть?” — удивился я и поспешил в прихожую.

Заглянув в глазок, растерялся: у двери топталась Мария.

Мария!

Ка-та-строфа!!!

Я заметался. Воображение пошло рисовать ужасные картины:прыгающую с балкона Варвару, заламывающую от горя руки Марию, теряющую сознаниеКристину… Я порысачил (на цыпочках) в кабинет и строго приказал женщинам:

— Сидите здесь! Без моего разрешения выходить не смейте!

Кристина и Варвара открыли рты, переглянулись и хоромспросили:

— Почему?

Придав своей физиономии самое нахальное выражение (на какоетолько был способен), я пояснил:

— У меня гостья, которой я не намерен признаваться, что уменя дом полон родственников и друзей.

Для убедительности я показал кулак. Кристина и Варвара сновапереглянулись и повторили вопрос:

— Почему?

— Да потому, что услышав такое, любая нормальная женщинасразу уйдет, а мне бы этого не хотелось. Поэтому из кабинета не выходите домоего распоряжения. Ты, Кристя, будешь спать здесь, а ты, Варя, постелешь себена диване в гостиной. Белье я позже принесу. И без сюрпризов! Поняли? —прикрикнул я, снова показывая кулак, будто он мог кого-нибудь напугать. Ведьвсем известен мой добрый нрав.

И все же мои женщины дружно закивали и хором заверили:

— Поняли, поняли, не подведем.

Только после этого я впустил в квартиру Марию и сразупотащил ее в спальню.

— Ничего, что я без предупреждения? — спросила она, опускаяна пол увесистую сумку.

— Очень рад.

— Виктор решил ехать в командировку сегодня. Было бы глупозря время терять, — с виноватой улыбкой пояснила Мария.

Меня раздирали противоречивые чувства: я действительно былрад, даже счастлив. С нетерпением ждал обещанной завтрашней ночи. Но незванаяВарвара капнула в бочку радости изрядную каплю дегтя. Да и Кристя добавила:выглядеть старым развратником в глазах сестры совсем не хотелось. Я с ужасомпредставлял, что она обо мне подумает, если узнает какая гостья в моей спальне.Кристе этого не понять. Обнимая Марию, я шепотом сообщил:

— Правильно сделала, что пришла, но Кристина еще не спит ивряд ли скоро уснет. Она в кабинете тиранит компьютер.

Мария лукаво усмехнулась и протянула мне коробочку.

— Я позаботилась о Кристине, — сказала она. — Вот, Роберт,возьми.

— Что это?

— Порошки. Очень сильное снотворное. Специально для этогослучая доставала, кстати, с большим трудом. Говорят, быка валит с ног. В ееположении, это полезно: меньше мыслями будет себя терзать. Грейпфрутовый сок вдоме есть?

Я заверил:

— Точно нет.

— Так и знала, — торжествуя, воскликнула Мария и открыласвою сумку.

Один за другим она извлекла из нее четыре литровых пакета грейпфрутовогосока. Я смутился:

— Зачем это, Маша? В холодильнике есть сок манго, яблочныйи, кажется, вишневый. Зачем ты сама тащила…

— Вишневый и манго не подойдут, — оборвала меня Мария. —Грейпфрутовый — с легкой горчинкой, которая скроет вкус порошка. К тому же,Кристина обожает этот сок. Я сама обожаю. Знаю, ты его не любишь, вот и будешьпить свою мангу. В общем так, Роберт, — скомандовала она, — бери порошок ипакеты, отправляйся на кухню. Там подмешаешь в грейпфрутовый сок порошок инапоишь им Кристину. Уверяю, будет спать, как убитая.

Заметив мои сомнения, Мария рассердилась:

— Роберт, хватит пытать себя муками совести. Здесь они ни кчему. Кристина пережила нервное потрясение, у нее нарушен сон. Наш долг еговосстановить, вот мы и восстановим. Поверь мне, дорогой, порошки я доставила бытебе в любом случае. Ты же не можешь сторожить ее всю ночь. Нельзя оставлятьубитого горем человека наедине с его мыслями.

Я согласился:

— Нельзя, это опасно.

— Ну так иди и сделай, что я прошу, — обрадовалась Мария. —Один порошок на стакан сока.

Подумав, она добавила:

— Два, лучше два порошка. На ее возбужденные нервы одногомаловато. Да, заодно и нам сока налей. Пить хочу неимоверно.

— Будет сделано, — сказал я и, прихватив порошки, отправилсяв кухню.

Там достал из посудного шкафа два подноса, на каждыйводрузил по два стакана и наполнил их соком. Женщинам налил грейпфрутового, асебе яблочного и, подумав: “Не перепутать бы”, — принялся за порошки. Наш сМарией поднос отставил в сторону, а стаканы Варвары и Кристины придвинулпоближе. В каждый засыпал по два порошка, стою, терпеливо помешиваю сокложечкой и вдруг чувствую чье-то дыхание за спиной. Оглянулся — Варвара.Беззвучно подкралась, застыла и с интересом наблюдает. Мысли мои заметались:“Как давно она здесь? Что видела? Заметила ли как порошки сыпал?”