— Никто не смеет выгонять коренной народ из своих земель, — уверенно сказала Джи и повернулась к горничной. — Узурпаторы будут наказаны.

— Конечно.

— Ноэлль, а что входит в твои обязанности горничной?

Завязался воистину продолжительный разговор, словно он проходил исключительно между девушками. Да, бывали глупые сплетни, но куда более глупые из-за жизненных понятий Райдэн Эи как Архонта, чем было бы при стандартных ситуациях, однако чаще всего Джи именно расспрашивала Ноэлль обо всём простом и не очень, всерьёз интересуясь не только жизнью самой спутницы, но и жизнью мондштадтцев до появления Ноксгвардии. Ноэлль была очарована, когда замечала в Эи проблески наивности и детского любопытства. Вопросы о вине, о бытовой жизни в Мондштадте, о природе и культурных традициях — вопросы лились рекой, но горничная ответила на всё и по порядку, несмотря на гнетущую тоску по дому. В этот момент Архонт сняла с себя маску, опустила капюшон и выправила волосы из-под балахона, по-настоящему раскрывшись спутнице. «Божественная красота», — тут же подумалось Ноэлль. Так или иначе, уже стояла глубокая ночь, а они сидели себе на краю невысокой возвышенности, глядели на пейзажи Долины Бишуй и попросту болтали. Самое забавное, что им ничего не мешало! Ни монстры, которые должны обитать у Предела, ни незваные очевидцы или солдаты Цисин, ни даже сама природа, которая не думала портиться. Удивительно. Однако они слышали нечто неестественное для нормального мира, а именно некоторое далёкое жужжание или стрекотание, словно где-то за горой Долины Бишуй летало гигантское насекомое.

— Там деревня Цинцэ? — поинтересовалась Эи.

— Да, но её эвакуировали, правда не все решили добровольно уйти.

— Я бы не ушла из своего дома, даже если рядом буйствовал враг.

— Да, я их понимаю. К счастью, на деревню ни разу не нападали, лишь пару раз войска Ордена заходили туда, но бескровно и относительно дружелюбно.

— Мне твердили, что Орден Осквернения не церемонится и проявляет удивительную жестокость. Какой диссонанс.

— Я сама не понимаю, какие отношения выстраивает Орден к жителям Тейвата.

— История так циклична, — с грустью сказала Эи, вздыхая. — После пятивекового мира грядёт новая разрушительная война. Мне становится не по себе, какие последствия нас ожидают… Ни люди, ни Архонты, ни вообще никакие разумные живые существа не способны жить в мире и спокойствии. Сама природа войны — уже своего рода воплощение вечности. Похоже на всеобщее нравственное и моральное проклятие.

— Хотелось бы излечиться от такого проклятия.

— Лучше держать в руке очоко и весело разговаривать с друзьями, чем с оружием убивать врага и тонуть в море крови. Извини за мои дальнейшие слова, но я не совсем согласна с тобой. Проклятие схоже с гниением, а любое гниение — естественно, так продолжается и развивается жизнь. Слабые или неспособные адаптироваться к нынешним условиям рано или поздно умирают, но их остатки дают возможность потомкам расти и постигать новое. Возможно, появление Ноксгвардии — это новый побег нашего дальнейшего развития, — Эи сделала небольшую паузу, чтобы проследить за реакцией Ноэлль. Понимая, что горничная противилась такой мысли, она продолжила: — Но новым побегом может стать то, что росло в нашем мироустройстве изначально. Бедствия побуждают нас действовать, как бы мы не противились. Постоянство — хорошо, но так скоротечно… Любое постоянство непостоянное, я наконец это поняла. Вечность куда глубже, чем кажется сначала, она заключена в основе нашего развития. Мы вечно сражаемся, падаем, встаём и идём дальше. Из раза в раз, из века в век — цикл нерушим, история повторяется, но результат всегда новый. Ноэлль, не переставай сражаться за свой мир и однажды ты вернёшься домой, чувствуя, что Мондштадт стал лучше.

— Конечно! — она воодушевилась словами Эи, едва поняв её глубокий замудрённый смысл. — Мы вернёмся домой!

— Держи позитивный настрой дальше и всё получится, — с улыбкой заключила Архонт. — А теперь, Паймон, предлагаю тебе выйти к нам.

Ноэлль сначала не поняла, потому опасливо обернулась. В самом деле, Паймон пряталась за камнями, причём удивительно мастерски, словно она училась лично у Эолы. Как долго она следовала за ними?

— Простите… — виновато сказала Паймон, вылетев из укрытия и комично почёсывая голову. — Паймон не хотела так грубо себя вести!

— Ничего, ты могла сразу к нам подлететь. Я не против твоей компании.

— Я тоже, — кивнула горничная. — Тем более, я переживала за тебя.

— Но у вас, наверное, сверхсекретное задание! Правда кроме простого дружеского разговора ничего не происходило…

— У нас сверхсекретный дружеский разговор, — шутливо поправила Джи. — Присоединяйся. Давно не виделись, Паймон.

— Паймон рада встретиться с тобой! Многое произошло, так и не получилось заглянуть в Инадзуму на огонёк.

— Яэ Мико внимательно следит за всеми новостями, связанные с вами, поэтому я также была в курсе многих событий. Особенно последних…

Эи было неудобно задевать столь неприятную тему, из-за чего несколько сковалась, пытаясь подобрать осторожные и нужные слова. Правда Паймон изо всех сил пыталась вообще не вспоминать об этом:

— Ты меня удивила! К чему вся секретность прибытия в Ли Юэ?

— Осторожность не помешает. В частности, я не хочу привлекать внимание со стороны, чтобы отсрочить новости о моём пребывании в Ли Юэ.

— Ну да, узнай о таком, жители Ли Юэ за день бы распространили новость по всей стране… Но зачем ты здесь? Встреча представителей стран уже закончилась.

— У меня другая встреча, но это пока секрет. До назначенного времени решила расслабиться, да и завтра хочется погулять, раз представилась возможность.

— У вас есть план? — спросила Ноэлль.

— Нет.

— Простите, но в противном случае ваше впечатление от прогулки будет испорчено, ведь я не знаю, какие места стоит посетить и…

— Не переживай, мы вместе узнаем, что следует посетить, а что нет. Я устала от планирования.

— Неудивительно, Паймон бы не вытерпела и дня твоего графика, Эи.

— С началом войны работ только прибавилось, причём на всех уровнях.

— Даже в Сумеру все начали усилено работать, — подметила Паймон с грустной задумчивостью. — Масштаб действий меня страшит…

— Чем раньше мы подготовимся к угрозе, тем быстрее её ликвидируем. Правильно, что окружающие Орден страны активизировались, только подготовленный воин сразит врага подчистую.

Пускай Эи была уверена в своих словах, никто из компании не мог утвердительно сказать о высокой вероятности победы над врагом. Не из-за перевеса в силе, которого нет и в помине, а из-за незнания. Ноксгвардия сравнима с тенью или призраком, чья сущность никому не понятна, а мысли и намерения — подавно. Ноэлль, будучи не смыслящей в стратегическом управлении, смотрела на Архонта и видела в её лице глубокую задумчивость, словно пыталась унять эту неопределённость и решить главную