Однажды Гришу снова похитили. Приехали из МВД оперативники стяжелыми карманами. Есть предписание вам немедленно вернуться в родноеспортобщество «Динамо». Подписано самим министром. Гриша и опомниться не успел,как оказался на динамовских тренировках, однако как только Вася узнал, устроилтакое «чэпэ» (это русское слово Гриша Гольд определенно понимал как «чепуханаоборот»), разбил в своем штабе несколько лиц – ну да, морд – и послал заГришей «додж» с автоматчиками из своего штаба. Так он снова примкнул к стальнымкогортам современной авиации.

– По внешнему виду, Гриша, ты не очень-то похож нарабамученика, – сказал тогда Борис.

– Пожалуйста? – переспросил Гольд.

– Я говорю, у тебя вполне довольный вид.

– Понимаешь, мы завтра едем на тренировочные сборы в Сочи, атам я имею одна женщина, которая имеет сильный интерес к этот Гольд, –волнуясь, Гриша начинал путать склонения и спряжения, однако воду разрезалсвоими вислыми мускулистыми плечами всегда с постоянной завидной динамикой.

Вспомнив теперь эту историю, Борис подумал: ну, со мной-то уних этот номер не пройдет, перевозить себя в роли скакового жеребца никому непозволю.

Первый полковник стоял навытяжку с ладонью у папахи.

– Разрешите доложить, товарищ командующий? Мы вот только чтопознакомились с мастером спорта по мотогонкам Борисом Градовым и в настоящиймомент обсуждаем его будущее.

Вася повернулся к Борису, прищурился:

– А, Градов, помню-помню. Мне нравится, как ты ездишь,Борис.

Хоккеисты, девчонки, журналисты и офицеры подошли поближе.Борис слышал, как в толпе перешептывались: «Градов... Боря Градов... ну да, тотсамый... Град...» Синеглазые, румяные не скрывали восторга: «Ой, девчонки,какой парень!» Знаменитый круглорожий Сева Бобров подтолкнул его локтем,шепнул: «Давай, Боря, полный вперед!» Хоккеисты улыбались, постукивали конькамии клюшками. Все, очевидно, уже считали его «одним из наших». Всем явнонравилось то, что к их молодой и настойчивой «хевре» теперь примкнет известныйпо Москве не только спортивными успехами, но каким-то особым классом жизни БоряГрад. Вдруг и он сам почувствовал, что совсем не прочь примкнуть к этой новойбанде, где атаманом не кто иной, как сын вождя. Может быть, вот этого мне какраз и не хватало. Если это и армия, то совсем особый отряд. Тем сюда хода небудет.

Сталин-младший вдруг ухватил Бориса за рукав и присвистнул:

– Эй, ребята, смотрите, какая у этого парня куртка! Это женастоящая американская пилотская шкура!

Борис усмехнулся и растянул молнию на всю длину:

– Хотите обменяемся, Василий Иосифович?

Сталин-младший разразился неудержимым хохотом:

– Ну и парень! Ну что ж, давай обменяемся!

Оба одновременно сбросили свои куртки и обменялись.

– Выгодная сделка! – хохотнул Василий.

– Для меня тоже, – улыбался Борис.

И все вокруг смеялись. Так здорово все получилось, такпо-свойски, непринужденно. Два парня, ну просто, что называется, «махнулись неглядя»! А один-то из этих парней просто-напросто сын вождя, их могущественныйшеф Вася. Нет, этот Борька Градов нам подойдет, ей-ей, похоже, что нашего полкуприбыло!

– Хочешь посмотреть, как наш новый составтренируется? – спросил Василий.

Борис посмотрел на свои часы, извинился:

– С большим бы удовольствием, Василий Иосифович, да не могусейчас. Очень спешу.

Это тоже всем и, кажется, самому шефу очень понравилось.Вдобавок к такой замечательной молодой непринужденности этот Боря Градовдемонстрирует такую хорошую независимость, не суетится под клиентом. Другой быпро все забыл, пригласи его сын вождя, а этот вот тактично извиняется, потомучто спешит, и видно, что действительно человек спешит, может, у него свидание сдевушкой.

– Ладно, скоро увидимся! – Сталин-младший хлопнулБориса по плечу и пошел к ледяному полю. И все пошли за ним, а по пути каждый,кто мог дотянуться, хлопал Бориса по плечу: «До скорого!» Из девушек же двесамых находчивых умудрились поцеловать мотогонщика в тугие морозные щеки.

Оставшись с полковниками Скворцовым и Скачковым, Бориссказал:

– Ну что ж, я, пожалуй, примкну к советской авиации, толькос одним условием, что вы и моего личного тренера к себе возьмете, герояОтечественной войны Александра Шереметьева.

– Без проблем! – радостно тут взмыл Скачков.

Борис побежал к выходу из тоннеля, где уже виден был насолнечном снегу его тренер с мотоциклом. Ну и зигзаги, подумал Борис на бегу.Теперь, значит, и «кружок Достоевского» вливается в спортклуб ВВС!

Капитан медицинской службы МВД Стерлядьев, войдя в бараксанобработки карантинного ОЛПа УСВИТЛ (Отдельный лагерный пункт Управлениясеверо-восточных исправительно-трудовых лагерей), сразу же увидел не менеетридцати голых спин и, соответственно, не менее шестидесяти голых ягодиц.Застонав, как от зубной боли, он минуту или две взирал на эти страшныеповерхности – фурункулы свежие, фурункулы в первостепенной гнойной зрелости,фурункулы инкапсулированные и окаменевшие, следы вырезанных фурункулов,вырезанных, естественно, по-янычарски, где-нибудь на отдаленных лагпунктах присвете керосиновой лампы, полоснул раз, полоснул два, подковырнул,затампонировал, всевозможные варианты сыпи, в том числе и явно сифилитическогопроисхождения, джентльменский набор шрамов, ножевых, штыковых, «безопасной»бритвочкой-с, некоторое число и хирургических, в основном последствия недавнейвойны, имелся даже один, свисающий вялым стручком из-под лопатки кожный трансплантант,общее состояние кожи за пределами медицинских норм, зато в художественном илитературном отношении не подкачали, демонстрация шедевров кожной графики, всеэти, почти уже классические, кошки-с-мышкой, кинжал-змея, орел-девица,бутылка-карты, места на грудях и на животах, видно, уже не хватает даже длятаких банальностей, не говоря уже об уникальных произведениях, вроде вот этогомежлопаточного пиратского брига с пушками в виде пенисов, или распахнутыхженских ног с анатомически правильным изображением цветка посредине и снадписью вместо лобковых волос «Варота шчастя», или вот этого дерзкогочетверостишия: «В Крыму весна, там пахнет розой, там жизнь легка, как та игра.А здесь тебя ебут морозы, одна сосна да мусора»; цвет кожных покровов бледный,желтоватый, синюшно-багровый, общее состояние подкожной жировой клетчаткиудовлетворительное – а потом прошел в свой так называемый кабинет, отделенныйот общего безобразия жалкой выгородкой.