Ксюша бродила по дому в шелковой пижаме, хотя прекрасно знала, что муж этого терпеть не может. На часах полдень, а она непричесанная, неумытая, неодетая. Если бы он сейчас случайно заехал домой, она бы получила взбучку – так он называл свое монотонное нытье, на которое она, к слову, почти не обращала внимания. Нет, вид соответствующий делала: изображала вину и раскаяние. Но по большому счету ей было плевать на то, что он там говорит – про что-то неположенное, неприличное, не ко времени и так далее.

Он не заедет – утром улетел в Лондон по делам. Она вчера вечером, как самая настоящая заботливая жена, складывала в его чемодан сорочки, галстуки, носки, пару джемперов для неформальных встреч. Кусала губы с досады и старалась не смотреть в его сторону с упреком, но он все равно чувствовал себя виноватым. Их планы на Новый год летели ко всем чертям! Они никуда не поедут. Его срочно вызвали по делам в Лондон, и отмахнуться от этого нельзя.

– Ты можешь как-то развлечь себя, дорогая? – наморщив лоб, спросил он вчера, застегивая чемодан.

– В смысле? – Ксюша часто заморгала. – Как развлечь?

– Я про новогоднюю ночь. Я улетаю, ты совсем одна, и подруга твоя… Так нелепо!

Ксюша так и не поняла, что он посчитал нелепым: несвоевременную кончину Любочки или то, что произошедшее с ней срывает какие-то планы. Уточнять не стала, и то и другое сочтя кощунственным, но не выговаривать же ему за бездушие! Он такой и другим не станет. А перевоспитывать его она не нанималась.

– Я займу себя чем-нибудь. – Она отвернулась и едва слышно добавила: – Не переживай, дорогой.

Если он и услышал в ее голосе сарказм, то от расспросов воздержался. Они чинно поужинали, занялись приличным сексом. Утром она его проводила до ворот дома, помахала рукой, послала к черту и ушла в спальню, но уснуть так и не вышло. В голову лезло всякое дерьмо.

И про Любу, которую убили какие-то сволочи, а полиция бездействует, не ищет никого. Им выгодно списать ее смерть на самоубийство.

И про мужа, у которого странным образом нарисовались дела именно в новогоднюю ночь. «Наверняка завел себе кого-то», – решила она, лениво зевнула и тут же принялась рассуждать, чем это может ей грозить.

Поразмышляв, она поняла, что почти ничем. Дом на ней, кредит за него погашен. Два нефтеперерабатывающих завода он тоже оформил на нее, потому что усиленно рвется в политику. На заводиках все чинно и прибыльно. Контрактов никаких она, выходя замуж, не подписывала, где прописывались бы особые условия. Так что, если дорогой супруг задумает с ней развестись, то по законам страны останется с носом – оформлялось все это у нотариуса за неделю до их бракосочетания. Очень нужно было ее будущему мужу доказать кому-то въедливому и внимательному, что в политику он идет с чистыми руками, нищим и голым.

Надо будет написать завещание, вдруг подумала Ксюша, останавливаясь у огромного витража на широкой площадке между вторым и первым этажом. На маму, племянников. Раздербанить все его состояние по наследникам, чтобы он ни на что такое не надеялся. А то, может, убийство ее планирует, чтобы все ему досталось. Сначала с Любой история страшная случается, потом с ней. Подруги, чего уж! С кем-то связались и…

Почему она не подумала об этом раньше? Отчего решила, что Любина смерть непременно связана только с какими-то ее темными делами? Все может объясняться гораздо проще – это ее муж решил от нее избавиться таким вот изуверским способом, чтобы все унаследовать.

– Ну, погоди, сволочь! – прошипела Ксюша, срывая с себя шелковую пижаму. – Я тебе устрою наследство! Я тебе…

Звонок с незнакомого номера настиг ее уже в гараже, она как раз прогревала машину.

– Да! – отозвалась она злобно.

– Здравствуйте. Вас беспокоит старший лейтенант Мария Дмитриевна Проворова, – представилась девушка, которой по голосу было не больше двадцати.

А уже старший лейтенант! Как у них там быстро звания-то раздают молодым девицам.

– Здравствуйте.

Ксюша поехала вперед, заперла за собой с пульта ворота в гараж. Другой кнопкой открыла ворота во двор, выехала на улицу, заперла ворота. Проговорила про себя, что все заперла, заперла, заперла. У нее иногда случались промахи – забывала.

– Мы не могли бы встретиться сегодня?

– Зачем? – насторожилась Ксюша, выруливая с боковой дорожки на центральную улицу их коттеджного поселка.

– Мне хотелось бы задать вам несколько вопросов по поводу гибели вашей подруги.

– О, как! Я уж думала, вы все успокоились!

– Простите? – озадачилась Мария Дмитриевна.

– Списали все на самоубийство! – фыркнула она со злостью.

– Нет, ни о каком спокойствии не может быть и речи. Дело никто не закрывал, ведутся следственные действия.

– Значит, все же возникли подозрения?

Ксюша притормозила на светофоре, закатила глаза. Не дай бог, ее любимый окажется втянутым в это дерьмо! Она его по миру пустит, урода!

– Есть основания полагать, что смерть вашей подруги имела насильственный характер.

Как, твою мать, витиевато выражается старший лейтенант Проворова! Могла бы просто сказать: убили Любочку. Убили! Только чего ради?

Ксюша почувствовала, что в горле застрял комок. Дышать стало трудно. Она прокашлялась.

– Я готова с вами встретиться, Мария. Ничего, что без отчества?

– Нормально.

– Сейчас съезжу в одно место и, как освобожусь, сразу вас наберу.

– А может быть, я подъеду поближе к тому месту, куда вы едете? Там и пересечемся? Просто у меня не так много свободного времени и…

– Ок! Запоминайте адрес…

Ксюша продиктовала и тут же набрала номер адвокатской конторы.

– Артурчик, привет.

– Привет, голубушка. Чем могу служить?

Игривый голос Артура Смирнова вызвал раздражение. Что он себе позволяет? Если пару раз они втроем: Ксюша, Люба и Артур – напивались в ночном клубе, это не значит, что он может говорить с ней как с дешевой девкой.

– Мне срочно нужен нотариус, – строго и сухо проговорила Ксюша. – Хочу составить завещание.

– О как! Помирать собралась? – он глупо хихикнул. – Следом за подругой?

– Уже знаешь, – проворчала она.

– А как же! Нас с ней связывали деловые отношения, если ты не в курсе. Мы, как бы это сказать… Ладно, не по телефону. Будет тебе нотариус. Во сколько подъедешь?

– Уже еду. Все надо сделать быстро, у меня через час встреча.

– С кем? С любовником? – он снова противно захихикал. – А муж где? Как он на это посмотрит?

– Муж в Лондоне. Короче! Хватит треп разводить. Я еду. Скажи куда?

– Так у нас в конторе и нотариус имеется, с отдельного входа. Все в одном здании. Я сейчас договорюсь, чтобы без очереди тебя приняли. Обмоем потом завещание, дорогая?