— Не берите в голову, монна Росси. Ваша задача не искать ответы, и не анализировать, боже упаси! — он сделал рукой жест, будто отмахивался от назойливой мухи. — Для этого у меня есть брат. От вас требуется только наблюдать, рассказывать мне, что вы видели и слышали, и помалкивать об остальном. Что ещё?

— Но это пока всё.

— А как всё это время вёл себя Райно?

— Как заносчивый зануда и деспот в одном лице! — фыркнула Миа и тут же приложила ладонь к губам. — Э-м-м, простите, синьор. Вырвалось.

Синьор Лоренцо криво усмехнулся, и спросил:

— Вы видели что-то, касающееся него самого?

— Ничего, кроме его сердечных переживаний, — пожала плечами Миа.

Слава Светлейшей, что ей не привиделось каких-то гнусных тайн маэстро! Вряд ли после такого она смогла бы оставаться в этом доме. Она и так-то боится маэстро, а узнай она о нём что-то ужасное, наверное, убежала бы отсюда прямо ночью. Но теперь она подумала, что рассказывать синьору Лоренцо тайны его брата, всё равно что дразнить собаку! А ну как маэстро узнает? Неизвестно, кто из них хуже!

— Что за переживания? — спросил синьор Лоренцо, не сводя с неё внимательного взгляда.

— Ну, о какой-то Веронике, которую он любил, и которая вышла замуж за другого, а потом умерла.

— Вот как? А подробнее?

— Подробнее? Но… что там может быть подробнее? — удивилась Миа, не понимая, что именно ей нужно рассказывать.

— Послушайте, монна Росси, — голос Лоренцо внезапно стал глухим и угрожающим, — если я сказал подробнее, значит, расскажите мне абсолютно всё, что смогли узнать. Я же держу вас здесь не за это хорошенькое личико.

Он внезапно взял её за подбородок и большим пальцем коснулся родинки над губой, чуть нажав, будто проверяя, настоящая она или нет.

Миа вздрогнула и сделала шаг назад, отстранившись.

— Да не дергайтесь вы так. Я же не кожу с вас живьём снимаю, — он усмехнулся. — Так что?

Ей ничего не оставалось, как рассказать то, что она видела. И хотя это было крайне неприятно, но хорошо бы доносы синьору Лоренцо так и ограничились воспоминаниями о сердечных страданиях его брата. Вряд ли это вообще имеет значение. И может быть, она вскоре перестанет быть ему интересна. Да и хоть бы поскорее! Его прикосновение отозвалось неприятным холодком в желудке.

— И что ещё? — спросил Лоренцо, когда она закончила.

— Больше ничего пока. Он сказал, что всё исправит. И он выбросил все её портреты в канал.

— И больше ничего?

— И больше ничего, — она пожала плечами.

Но она соврала. Она утаила все особенно чувственные моменты. Как маэстро держал эту девушку за плечи, страсть в его голосе… всё то, что она смогла ощутить в этих видениях. Она обошлась лишь сухим пересказом фактов.

— Хорошо, продолжайте, монна Росси. Я должен знать всё. Абсолютно всё, что вы сможете увидеть, — добавил он твёрдо. — Важен даже цвет носовых платков — вам понятно?

Она кивнула.

— И никому ни слова о том, что вы рассказываете это мне. Особенно моему брату. И ещё… То, что касается Вероники — не стоит ему знать о том, что вы это видели. Рассказывайте ему только то, что касается расследования. Вам понятно? — Лоренцо чуть наклонился к ней, заставив Дамиану снова отпрянуть.

— Да.

Она и не собиралась рассказывать маэстро о его любовных переживаниях! Она ещё в своём уме!

— Как вам ваша комната? — его голос немного смягчился. — Вам нравится?

— Благодарю, синьор… э-э-э, пожалуй, даже чересчур… Мне подошло бы и что-то поскромнее, — пробормотала Дамиана, не зная, как реагировать на все эти странные знаки внимания.

Синьор Лоренцо внезапно поднял руку и, поймав между пальцами локон из её причёски, спускавшийся на грудь, легонько потянул его на себя и отпустил, заставляя расправиться и затем закрутиться вновь.

— Тут ещё есть над чем поработать. Камень требует хорошего резца… и… искусного мастера, — произнёс он с кривой усмешкой и добавил: — Идите. Райно вас ждёт. Он вечно бесится, если кто-то опаздывает. И избавьтесь от привычки следить за моими гостями.

Синьор Лоренцо заложил руки за спину и удалился прочь, даже не попрощавшись. И едва он скрылся, Миа выдохнула и передёрнула плечами, до того неприятными показались ей эти прикосновения.

Да и вообще, идея шпионить за маэстро для синьора Лоренцо внезапно предстала перед ней совсем в другом свете. Она всерьёз об этом не думала, а ну как маэстро узнает? Если за то, что в прошлый раз она просто сказала о рисунке, он на неё набросился, то что будет, когда он узнает об этом разговоре? О том, что именно она видит о нём? И она не знала, как ей теперь поступить. А в свете услышанного разговора Лоренцо и Ногарола у неё совсем пропало желание помогать Скалигерам в поимке убийцы.

Они все хотят вышвырнуть цверров и занять их землю! Да чтоб вам всем пойти ко дну вместе с вашими домами!

И она выдохнула, успокаивая себя, и подумала, что вот мама Ленара сказала бы другое. Сказала бы, что умная птица умеет клевать из двух рук. И посоветовала бы взять деньги у обоих патрициев и наплевать, что они просят шпионить друг за другом. Хотя это и опасно, маэстро может обидеться на такое. Но, с другой стороны, он ведь знает, что нанимал её синьор Лоренцо, ну так она и не расторгала с ним свою сделку, а значит, ему не на что обижаться! Пусть братья сами разбираются. А она просто будет рассказывать Лоренцо то, что не имеет особого значения. Любовные страдания его брата, которым десять лет в обед, это явно не тот секрет, за который снимают голову!

А деньги, они ведь не лишние. Если она потеряет лавку… Да ещё и цверров выгонят из Марджалетты…

Куда ей деваться?

Миа медленно спустилась вниз, и мессер Оттавио проводил её на террасу.

От ужина она ожидала чего-то такого же помпезного, как церемония смены блюд на прошлом обеде, но терраса оказалась небольшой и вполне уютной, освещённой несколькими фонарями и светом Дворцового канала. И вид отсюда днём, наверное, открывался изумительный, но сейчас было видно лишь тёмную ленту воды, украшенную бисерной цепочкой фонарей.

Слуга с белой салфеткой на рукаве почтительно отодвинул для Дамианы стул. Никакой галереи тарелок, вилок и ножей в этот раз не наблюдалось, никакой армии надменных слуг, маленький стол был накрыт очень скромно. Маэстро заранее спустился к ужину, хотя часы показывали ещё без трёх минут восемь, но как успела заметить Дамиана, пунктуальность едва ли не первой входила список его добродетелей. За столом они оказались друг напротив друга, и это немного смущало.

В прошлый раз за обедом маэстро сидел от неё далеко, и выдерживать его тяжёлый холодный взгляд было гораздо проще, чем сейчас, когда он находился на расстоянии вытянутой руки. И чтобы скрыть неловкость, Миа спросила с усмешкой: