— Именно. Но Ограниченный мир я не вижу и не чувствую. — Шер поморщилась, а потом тихо добавила: — Спасибо, Тиарден. Я даже не надеялась, что ты вмешаешься.

— А я и не собирался, — признал тот. — У меня своих проблем хватает, чтобы чужие решать. Тебе очень сильно повезло, что наши интересы внезапно пересеклись.

Рука на моей талии сжалась сильнее, не оставляя лично для меня сомнений в том, что, а точнее, кто является интересом Калионга. Сразу как-то вспомнилось его обещание при первой же возможности продолжить прерванный Илиилом откровенный разговор. Но в следующий момент бога от меня отвлекла Инга, пробормотав:

— И как с таким отношением сильнейшие боги до сих пор не поели всех, кто слабее?

— Баланс, — пояснил Калионг. — Богов и так немного. Если исчезнет еще хотя бы треть, то оставшиеся просто не смогут за всем уследить и ответить на молитвы страждущих. А это крайне важно, ведь силу богов поддерживает вера людей, которая достигается периодическими исполнениями тех или иных просьб. К алтарю ходят за исцелением, большим урожаем или удачей, пока знают, что тот помогает в данном деле. И если поглотить десять богов, то обязанности возрастают в десятки раз. Это непосильная ноша. Статистика божественных проявлений неизбежно пойдет на спад, в результате чего люди перестанут молиться и верить. Даже самый сильный бог в таком варианте ослабнет без подпитки, ведь взять ее будет неоткуда. Ограниченный мир — яркий тому пример. Когда-то там было много богов, но один решил, что остальные ему не нужны. Итог вы знаете. Кто из вас по-настоящему верит в этого единственного и ждет от него поддержки?

Молчание стало ему ответом, ибо никто из выросших в Ограниченном мире религиозностью не отличался.

— Так что главное — баланс, — заключил Калионг.

— Да уж, с этим не поспоришь, — признала Инга и слабо улыбнулась.

Калионг ободряюще улыбнулся ей в ответ, отчего во мне вновь вспыхнула, стремительно разрастаясь, неприязнь. И что ему эта Инга? Что в ней такого?

«Книга, — напомнило сознание. — Эта чертова книга добавляет ей сил, а следовательно, и притяжения!»

Нужно уничтожить их прямо сейчас, пока во мне еще остались божественные силы! Выполнить приказ Вария и заодно избавиться от той, кого ненавижу!

Решение было принято мгновенно. Рука метнулась к мечу, и я одним скользящим движением переместилась к Инге. Та даже понять не успела, что изменилось. Лезвие устремилось к незащищенному горлу и остановить его уже никто не успевал…

Почти.

В последний миг клинок охватило слепящее пламя и, выдернув из моей руки, отбросило в сторону. Второй я просто не успела достать. Меня намертво скрутил огненный бог. Я кожей чувствовала жар его тела и его гнев, но сейчас это не пугало. Единственное, что осталось в голове, — это провал задания.

— Пусти! — Я забилась в руках Калионга.

— Обойдешься! — рыкнули мне в ответ. — Что ты творишь?!

— Пусти! Я должна ее убить! Обязана!

— Кому обязана?! Своему покровителю? Он тебе это приказал?

— Да!

От моего признания Калионг аж зубами заскрипел.

— А я говорила тебе! Сразу говорила, что она опасна для Инги! — зашипела вскочившая Ашшарисс, яростно полыхая змеиным взглядом. — Мало того, она ее в принципе ненавидит из ревности! Дай эльфийку мне, я просто откушу ей голову!

— Я все равно ее убью, — огрызнулась в ответ я. — Не сегодня, так завтра! Убьете меня — меня воскресят, и я приду еще раз! А потом еще приду!

— Тогда убивать не буду, просто заточу где-нибудь в подземелье лет на сто! Или на тысячу, раз ты такая бессмертная!

— Ревность? — злость в голосе Калионга, напротив, начала угасать. Он посмотрел на меня более внимательно, прищурившись, точно довольный кот. — Она права, Ария?

— Конечно, я права, — фыркнула Ашшарисс. — Я женщина и в таких вещах не ошибаюсь!

Я же просто отвела взгляд, не желая отвечать. Охватившее меня безумие и жажда убийства начали угасать, уступая место растерянности и стыду.

Вот только без ответа Калионг оставаться не желал. Он взял меня за подбородок, заставил смотреть прямо на себя и с мягкой улыбкой произнес:

— Я задал вопрос, Анариэль.

От этой улыбки сердце забилось быстрее, а щеки полыхнули жаром. И без того расшатанные нервы окончательно утратили контроль над чувствами. Пожару, который бушевал сейчас во мне, я просто не могла противиться, как и отрицать теперь уже очевидное. Но и признаться не могла! Физически!

— Я не могу на него ответить, — еле слышно выдохнула я.

— Можешь. Просто скажи «да».

Просто?! Как бы не так!

— Не могу! Понимаешь? Не могу! — На глаза навернулись бессильные слезы. — Не тебя за этот ответ будут сжигать заживо, раз за разом убивая и воскрешая, и так пока не надоест!

— Твой покровитель сжигал тебя заживо?! — вытаращился на меня Алекс.

— А вы еще мою заботу не цените, — пробормотала Шер. Потом посмотрела на разом помрачневшего, как туча, Калионга и уточнила: — Это кто из ваших настолько, гм, оригинален, что собственных жрецов пытает?

— Кем бы он ни был, он из Круга Огня, а я в нем первый, — жестко произнес он, глядя только на меня. — Я могу предложить ему многое взамен твоей души, Ария. Так что просто скажи: ты приняла бы мое покровительство, будь у тебя такая возможность?

Возможность… как бы хотелось в это верить! Но — увы.

«Мечты, Ария. Это все мечты, — укорял внутренний голос. — Зато наказание реально и очень болезненно. Твой покровитель наглядно продемонстрировал, что будет в случае, если позволишь желаниям взять верх».

И как бы ни тянулась к Калионгу душа, каждая клеточка тела отозвалась воспоминанием о нестерпимой боли. Боли, повторения которой я не хотела.

— Я не…

В следующую секунду губы, готовые произнести отрицательный ответ, опалило поцелуем. Сильным, требовательным, сводящим с ума. Тело предало меня мгновенно, отдаваясь во власть темного пламени и порождая дикую жажду, которую мог утолить только этот мужчина. Жажду близости, перед которой отступил даже страх смерти.

Не в силах больше с собой бороться, я тихо выдохнула:

— Да.

В янтарном взгляде Калионга полыхнуло торжество.

— В таком случае это первая и последняя боль, которую я тебе причиню, — уверенно произнес он и сжал мое правое запястье.

Слова о боли я восприняла как-то вскользь, краем сознания. Была слишком охвачена смущением от поцелуя на публике, вытянувшихся лиц окружающих и тихого смешка Ашшарисс. Их смысл дошел до меня полностью, лишь когда Калионг начал воззвание.

Едва зазвучали первые слова на неизвестном языке, вокруг нас заплясали огненные сполохи божественной силы, а татуировка на запястье мгновенно налилась жаром. Рукав униформы не выдержал и истлел, выплавляя точный ее узор, и я вскрикнула от боли.