после активного участия верных казаков в морских сражениях под Очаковом, их объединение стало именоваться Войском верных черноморских казаков. Черноморцы получили разрешение центрального правительства селиться на свободных пограничных землях между Бугом и Днестром. Однако принадлежность этих земель войску не была оформлена официально, кроме того на них разворачивалась помещичья колонизация. Всё это побудило казаков в феврале 1792 года просить императрицу принять их «для поселения на Тамани с окрестностями оной» и отдать им эту землю «на вечно спокойное потомственное владение».

С августа 1792 года началось переселение черноморских казаков на Северный Кавказ сухопутными и морским маршрутами. В документах конца XVIII – первой половины XIX веков обживаемая бывшими запорожцами войсковая территория называлась «Черноморией».

К 1793 году было переселено 17 тыс. душ мужского пола. Спустя год казаков на Кубани насчитывалось 25 тыс. человек. Среди первых казаков, переселившихся на Кубань не менее трети было бывшими сечевиками. Около 40 % – «охотники» из свободных людей, служивших с черноморцами в турецкую войну.

Российское правительство, заинтересованное в укреплении северокавказской границы империи, также стимулировало приток в Черноморье казаков с Дона, Волги, Поднепровья, государственных малоземельных крестьян из Полтавской, Черниговской и Харьковской губерний. В 1801–1849 годах только «организованно» на Кубань было переселено более 105 тыс. человек. А ещё происходила стихийная колонизация региона «беглыми» переселенцами из различных регионов Российской империи.

Черноморское войско восприняло ряд административных практик, характерных ещё для Запорожской сечи. Это было обусловлено составом первого войскового правительства, издавшего на рубеже 1793–1794 годов региональный уставной документ – «Порядок общей пользы». Первый кошевой атаман черноморцев Захарий Чепега, войсковой судья – Антон Головатый и войсковой писарь – Тимофей Котляревский являлись бывшими сечевиками, старались воспроизвести хорошо известные им административные институты.

Во главе Черноморского войска подобно Сечи первоначально стоял кошевой атаман. Но в отличие от Запорожья, на Кубани главный атаман не избирался рядовым казачеством.

С 1797 года глава войска стал называться войсковым атаманом, назначаемым непосредственно императором. А с 1827 года, в связи с объявлением наследника русского престола главой всех казачьих войск, войсковых атаманов заменили наказные.

Как и Сечь Черноморское войско было поделено на курени. Из 40 куреней, первоначально учреждённых на Кубани 38 получили названия, существовавшие еще в Запорожье.

Куренные атаманы ежегодно избирались казаками из своей среды, обязаны были делать наряды по службе, примирять спорящих и «разбирать голословно маловажные ссоры и драки, а за важное преступление представлять под законное суждение войсковому правительству». Таким образом, как и в Сечи в судебной практике Черноморья легализовывалось использование обычного права.

Вместе с тем, традиционный высший орган управления у запорожцев – войсковая Рада – в Черноморье не созывался. Это определялось спецификой становления Черноморского войска. На Днепре, Дону и Тереке казаки проживали на своих «извечных» землях, где вечевые органы возникли ещё до подчинения казачьих обществ российскому правительству, а затем существовали в условиях договорных отношений войск с «метрополией». На Кубани же казачество селилось на земле, пожалованной им российским правительством. По яркому выражению историка казачества начала XX века Фёдора Щербины «казак занимал край не как хозяин и производитель, а как воин и защитник окраин России».

Напрашивается аналогия с колонизацией Северо-Восточной Руси в XII–XIII веках, где в новых городах, строившихся переселенцами из Поднепровья на землях владимиро-суздальских князей, вечевые порядки также не воспроизводились.

Жалованная грамота Екатерины II черноморским казакам определяла, чтобы «земское управление сего войска… соображаемо было с изданным от Нас учреждением для управления губерний». Предоставляя войсковому правительству определенную самостоятельность, центральная власть вместе с тем обязывала его регулярно отчитываться Таврическому губернатору «о благоустройстве войска и обо всех важных происшествиях». В 1796 году территория Черномории вошла в состав Ростовского уезда Новороссийской губернии, а войско по гражданской части стало подчиняться Новороссийскому губернатору.

По сути, войсковое правительство являлось исполнительным органом при соответствующем губернаторе. Работа этого органа осуществлялась на основе исключительно всероссийских законов.

Главным же проявлением казачьей автономии при обустройстве Черноморского войска являлось то, что центральное правительство не вмешивалось во внутреннюю жизнь кубанцев. Передовому военному отряду Российской империи предоставлялось право самостоятельно выработать порядок внутриказачьей жизни, дабы обеспечить эффективное выполнение задач, стоявших перед ним.

К примеру, региональный устав предъявлял строгие требования к нравственности казаков. В войске пресекались подкуп, пьянство и даже употребление бранных слов. Вместе с тем, каждому из состоявших «с начала учреждения Верного Войска Черноморского» гарантировалось право на владение войсковой землёй.

«С первых дней появления на предкавказской окраине… черноморцев они стали посланцами самодержавия, «верными», но не «вольными» казаками. Кубанский отряд войскового сословия можно рассматривать как эталон – дисциплинированного, послушного воле монархов». Этот вывод сделан потомственным казаком, современным исследователем истории казачества Григорием Вивчарем по итогам изучения дневников нескольких поколений своих предков.

Бывшие казаки-запорожцы, обретя новую родину на Кубани, окончательно расстались с рядом своих былых вольностей и при этом сделали сознательный выбор в пользу продолжения службы Российской империи.

«Вольная гавань» в столице Новороссии и начало Одесского экономического чуда

28 апреля 1817 года Одесса получила льготный таможенный режим порто-франко. Он давал возможность беспошлинного ввоза в город иностранных товаров, включая те, импорт которых в Россию был ограничен. Данный проект позволил Одессе укрепиться в качестве крупнейшего центра черноморской торговли.

В общих чертах его функционирование выглядело следующим образом.

Иностранные торговцы привозили в Южную Пальмиру свои товары и без таможенной волокиты сгружали их в зоне порто-франко. До двух лет они беспошлинно хранились на специальных складах в одесском порту. Эти товары могли быть реализованы в самой Одессе, ввезены в глубь Российской империи (с уплатой всех полагающихся пошлин), либо транзитом отправиться по морю или по суше за пределы России. Далее купцы загружали свои полегчавшие корабли российским товаром (как правило, хлебом) и отплывали из «вольной гавани». Российские товары, ввозимые только в Одессу, так же, как и заморские, пошлиной не облагались.

Реальное функционирование этого льготного таможенного режима началось в середине 1819 года, когда были проведены работы по ограждению зоны порто-франко. Тогда же для финансирования городских нужд была введена пошлина по льготной ставке в 1/5 от общего таможенного тарифа на все ввозимые иностранные товары. Через три десятилетия (в июне 1849 года), уже под занавес одесского порто-франко, ввозная пошлина на большинство товаров поднялась до 2/5 от таможенного тарифа. При этом пятая часть сборов по-прежнему отчислялась в городскую казну.

Динамичное развитие Одессы в период порто-франко сегодня воспринимается едва ли не как «золотой век» города.

Население Одессы тогда удвоилось (составив в 1849 году 87 тыс. человек), максимальный годовой доход за время работы «вольной