тебя той ночью, но я не подведу снова. У тебя есть мой лук и бессмертная преданность, всегда. Я помогу тебе вернуть твоих драконов любым возможным способом.

Я падаю на колени и обнимаю его, зарываюсь лицом в его шею, когда он притягивает меня ближе.

— Я люблю тебя, брат.

Я вытираю слезы с его лица, и мы улыбаемся сквозь боль, которую нам причинила жизнь, сквозь страхи, которые проистекают из нашей травмы. Но неважно, что жизнь отняла, она также дала. Я не знаю, кем бы я была без Финниана, и я благодарю богов, что никогда этого не узнаю.

— Хватит слёз, дорогая. Можешь умыться, прежде чем я отведу тебя вниз, где ждут твои ножи и все остальные. — Он указывает на открытую дверь. — Я также скажу Кейдену надеть рубашку, чтобы ты не превратился в клубнику.

* * *

Финниан ведет меня по коридорам очаровательного дома. Среди замысловатой резьбы, каменных каминов, роскошных тканей, ошеломляющих лестниц и окон высотой с деревья это место великолепно. Личные покои Кейдена, это целое крыло, зарезервированное для него.

Кейден проделал долгий путь от того, чтобы быть совсем ненужным.

Мы продолжаем путь к открытым двойным дверям в конце оконного зала, ведущего к одинокой башне с остроконечным потолком. Мягкий свет омывает нас, когда солнце садится за горы, и у меня перехватывает дыхание, когда мы заходим в библиотеку с большим количеством книг, чем я когда-либо видела. Эта комната, идеальное сочетание роскоши и комфорта, дополненное кожей и мебелью из темного дерева, покрытой темно-красной тканью, которая сочетается с различными коврами. В камине ревёт огонь, на столе виски, а перед несколькими окнами с видом на пруд позади дома стоит рояль из черного дерева.

Саския и Райдер приветствуют меня, когда я вхожу, последний говорит мне, что он точил мои ножи, пока я была без сознания, но Кейден тихо сидит за пианино, наблюдая за мной, как будто он смерть, принимающая человеческий облик, тихо, но постоянно. Я не думаю, что смогу отвести от него взгляд, даже если армия войдёт в дверь, и мои ноги несут меня к нему без приказа моего разума. Его взгляд, это противоречие, которое одновременно парализует меня и манит ближе. Поймать его взгляд, опасная игра, в которую я не должна играть, но я, похоже, не могу остановиться.

Его волосы взъерошены, как будто он слишком часто проводил по ним руками, а темные круги затеняют его налитые кровью глаза. Его длинные ноги широко расставлены, и он опирается локтем на закрытые клавиши, но я не путаю его неторопливую позу с расслабленностью, его глаза говорят мне, что он жаждет крови того, кто пытался меня убить.

— Ангел, — приветствует он меня.

— Демон. — Мой транс прерывается, когда я обхожу стул с высокой спинкой и замечаю, сколько отчетов разбросано по столу. Я даже не вижу дерева под ним. Я бросаюсь вперед, чтобы наверстать все, что я упустила, но руки обхватывают мою талию, поднимая меня. — Какого черта?

Кейден игнорирует мой протест и сажает меня на скамейку, наклоняясь и шепча мне на ухо:

— Ты была прижата ко мне три дня. Сейчас не время стесняться, Эл.

У меня нет времени придумать ответ, прежде чем он хватает мои ножи, которые Райдер, должно быть, разложил на пианино, и падает на колени передо мной. Мое дыхание становится поверхностным, а его взгляд падает на мои губы, когда я облизываю их и наполняются большим жаром, чем я когда-либо видела.

— Твоя память может запутаться, если ты будешь читать отчеты. Расскажи мне, что произошло, пока Саския делает записи, — говорит он хриплым голосом, кладя один из моих ножей в кобуру на бедре и обхватывая мое бедро другой рукой, слегка приподнимая мою рубашку, чтобы провести большим пальцем по моей коже.

Желание, пронизывающее меня, становится невозможным игнорировать, поэтому я закрываю глаза, чтобы профильтровать свои воспоминания. Непроницаемый туман окружает мои мысли, как туман, окружающий Эстеллиан. Но туман вокруг Эстеллиана защищает его, туман в моем мозгу мешает мне.

Я пересказываю вечер, насколько могу, останавливаясь, чтобы разобраться в беспорядке в голове несколько раз. Но каждый раз, когда я останавливаюсь, Кейден гладит мое бедро и вставляет еще один нож в мою кобуру в молчаливом ободрении. Ручка Саскии продолжает строчить, пока она сидит на диване, и она, Райдер и Финниан вмешиваются в важные детали, которые я упускаю.

— Ты помнишь, как выглядел этот человек? — спрашивает Кейден, скользя моим последним ножом по верхней части моей ноги, его пальцы опасно близко к вершине моих бедер. Я хватаюсь за скамейку и вытаскиваю изображение из темных глубин.

— У него шрам. — Я открываю глаза и провожу пальцем по лбу Кейдена, задерживаясь немного дольше, чем нужно, поскольку его горло сжимается, а глаза впиваются в мои. — Боюсь, это все, чем я могу помочь. Я была больше сосредоточен на том, чтобы убить их.

Кейден кивает, сжимая мои недавно вооруженные бедра, прежде чем встать и прислониться к пианино позади меня. Я более расслаблена после того, как передала свой отчет, но количество сообщений все еще беспокоит меня.

— Сколько людей видели меня, когда я была под кайфом?

— Трудно сказать, — говорит Саския. — Каждый солдат в таверне был готов сражаться, как только я передала ему эту новость, и по пути к нам присоединилось еще больше.

Я прикусываю внутреннюю часть щеки, чтобы не поморщиться.

— Тебе не стоит беспокоиться о восприятии слабости. — Я поворачиваю голову на голос Кейдена. — Ты отбилась от трех убийц, будучи под кайфом. Если кто-то назовет тебя слабой, я сам пошлю его к трем ассасинам под кайфом.

— Я поддерживаю это, — заявляет Райдер, но напряжение между ним и Кейденом ощутимо.

— Мне следует встретиться с Аллиардом и сообщить ему, что со мной все в порядке.

— Я пойду с тобой, — предлагает Саския, но она, должно быть, замечает неловкое выражение на лице, которое я пытаюсь скрыть, потому что добавляет: — Я буду твоим оправданием, если ты слишком устанешь и захочешь уйти отдохнуть.

Ее предложение, соблазн, завернутый в бант. Несмотря на трехдневный сон, я не отдохнула и не готова к словесной перепалке.

— Ты уверена?

— Мы отправимся в замок через несколько минут. — Она встает на ноги, и ее простое синее платье развевается позади нее, когда она выходит из комнаты. — Ты мой союзник против моих идиотских братьев, самое меньшее, что я могу сделать, это проявить такую же преданность к тебе.

Я смеюсь, и ее улыбка становится шире.

— Мне нравится эта композиция.

— Грубо! — кричит Райдер,