– Вы уже вернулись? Почему так рано? – донесся из-за мужских спин знакомый женский голос.

Мгновение на принятие решения. Вылезать – самоубийство. Он сунул руку за ремень и потерял равновесие, нога скользнула со ступени.

– Это москаль! – выкрикнул какой-то мужчина.

Что же навело его на эту правильную мысль? Холодные голубые глаза? Погоны капитана Красной армии? В подобных ситуациях только и остается иронизировать.

Его схватили за шиворот, вывернули руку. Он не успел достать пистолет.

Дьявол! Где там Лева? Чего он ждет?

Мощная сила потащила Алексея наверх. В глазах у него потемнело от боли. Пистолет вывалился из-за пояса, забренчал по полу. Кравец извивался, засадил кому-то локтем со всей богатырской мощи. И ведь попал. Противник отвалил со стоном.

Но их было много. Они навалились на него, стали выволакивать из люка, кряхтели, били под ребра. Он испустил какой-то залихватский дикий рев, завертелся, стал сбрасывать с себя бандитов и пропустил прямой в глаз. Фейерверк взорвался в голове, ноги подкосились. Капитан получил удар по затылку и рухнул на бетонный пол. Его сознание стремительно уносилось в форточку.

– Гляньте в люк! Он один? – услышал Кравец и отключился.

Он очнулся в полумраке, в какой-то крестьянской хате. Дико болела голова, ныли суставы. Горела керосиновая лампа на столе, озаряя скромный иконостас, застиранную скатерть, старинный сундук, обитый железом, занавески, лишенные рисунка.

Алексей был привязан к стулу. Он сделал попытку пошевелиться, и боль пронзила все его тело. Заскрипели половицы, сзади кто-то подошел, нагнулся, схватил за волосы, откинул голову, всмотрелся в лицо.

– Вернулся, красавчик. С пробуждением, как говорится.

Он скосил глаза, увидел толстый живот, жилетку с несходящимися полами. Справа кто-то сидел на лавке, откинув затылок на стену. Рядом еще один человек.

Брякнул металл. При людях имелось оружие. Все чего-то ждали. Словно парашютисты в самолете, готовые к прыжку.

Толстяк подошел к окну, отогнул шторку, стал всматриваться. Потом он, кряхтя, удалился за спину Алексея. Тот напрягся в ожидании удара, но ничего не произошло.

Впереди тоже кто-то был. Шевельнулась темнота, из нее проявилась невысокая фигура. На барышне была длинная юбка, с плеч стекал платок. Волосы были стянуты узлом.

Алексей усердно изображал полубессознательное состояние, держал глаза почти закрытыми. Женщина нагнулась, посмотрела ему в лицо. Старшая медсестра районной больницы Рая Полищук, милая, отзывчивая и очень трудолюбивая девушка.

«Почему бы нет? – подумал Алексей. – Она в курсе событий, интересующих бандитов. У нее особо доверительные отношения с Ольгой Дмитриевной Антухович. Ей нетрудно, видимо, разговорить докторшу после тяжелого рабочего дня. Особенно если капнуть ей немного спирта для снятия стресса. Понятно, что информация идет не в полном объеме, но достаточно и того, что есть».

– Здравствуйте, Рая, – прошептал он.

– Да виделись уже, – заявила девушка.

– Вы хорошая актриса. С каким пылом вы вступались за невинно обвиненную Ольгу Дмитриевну.

– Я и медсестра хорошая, – отозвалась женщина. – Обучалась во Львове со всем старанием и прилежанием.

– Понимаю. Немцев, должно быть, врачевали, хлопцев своих разлюбезных.

Из темноты вышла еще одна женщина. Капитан не особо удивился. Он был готов к такому повороту событий. Но его сердце все равно тоскливо заныло. Алексей никого не любил по-настоящему после гибели жены под артобстрелом в Ленинграде, и вдруг впервые после этого что-то шевельнулось в душе.

Женщина куталась в шаль, нервно облизывала губы. Она что-то прошептала на ухо Раисе и собралась удалиться обратно в тень.

– Вы тоже здесь, Елизавета Петровна? – пробормотал Алексей. – Печальная вы какая-то. Не желаете поговорить?

– Извини, Алеша, нам не стоит сегодня разговаривать. – Она не прятала взгляд, смотрела на него спокойно, без особых эмоций.

Потом в глазах, которые он недавно целовал, заблестели кубики льда.

Лиза надменно поджала губы и сказала:

– Ты молодец, Алеша, нашел-таки дорожку, по которой гуляют наши хлопцы. Я знала, что когда-нибудь так произойдет. Слишком уж неправдоподобной выглядела моя легенда, на честном слове держалась.

– Да уж. – Он усмехнулся. – У меня несколько иные представления о честном слове.

– Не будем спорить. Мне очень жаль, Алексей…

– Ты еще по головке его погладь, – заявил бандит, сидящий у стены.

Лиза поморщилась.

– Аким, заткни хайло! – Эта грубая фраза далась ей вполне естественно.

Разносторонняя девушка. Может и Толстого процитировать, и по фене пройтись.

– Ты действительно живешь на Садовой? – спросил капитан.

– Живу. – Ухмылка перекосила славное личико. – Там и в самом деле обитают пожилые люди. Но я им не родственница. Их сын погиб в бою с партизанами Ковпака в сорок третьем году.

– Где я?

– Тебе это так важно? – Лиза помедлила. – Мы на краю Збровичей, здесь много частных домов. Ваши патрули сюда заходят редко. Мы у надежных людей.

– Не сомневаюсь. Почему меня не убили?

– Ты куда-то спешишь, Алексей? – Она удивленно приподняла брови. – Хорошо, я скажу тебе откровенно. Тебя ликвидируют. Но не сразу. С тобой хочет поговорить наш командир.

– И имя его…

– Ты уже догадался. – Лиза прохладно улыбнулась. – Ты же очень хотел его увидеть?

– Я очень хотел его убить. Это две огромные разницы. Мы чего-то ждем?

– Да. Ты же знаешь, у нас серьезная конспирация. Люди, сидящие в этой комнате, не в курсе, где находится бункер нашего командира. Сейчас прибудут те, которые знают. Мы поможем им доставить тебя до леса, а дальше наши дорожки разойдутся. Все просто. Ждать осталось недолго, Алексей. Хлопцы уже на подходе.

Он закрыл глаза. Пошли они все к черту! Или еще дальше. Есть вполне конкретные, всем известные адреса! У него остались силы, он еще способен что-то сотворить. Надо только чуть продышаться, настроиться.

– Хреновые наши дела, – прокряхтел один из мужиков, сидящих справа. – Придется прикрывать лазейку, а она такая удобная была.

– Почему? – спросил второй. – Если этот москаль был один, то зачем ее прикрывать?

– Тихо, хлопцы! – проговорил толстяк за спиной Алексея.

Заскрипел табурет. Дядька снялся с него и подвалил к окну, за которым властвовал мутный предрассветный час. Во дворе заворчала собака.

– Кажется, идут наши. Ага, точно.

Вихрь ворвался в голову Алексея. Он рывком подался вперед, уперся пятками в пол, вскочил вместе со стулом. Впрочем, его связанные ноги все равно оставались полусогнутыми. Капитан отчаянно, с надрывом заорал, подался вправо и стремительно бросился спиной на бандитов, сидящих на лавке.