– Да, государь.

Иван Четырнадцатый был серьезен и сосредоточен.

– Мария Ивановна, я хочу вам кое-что предложить.

Я промолчала.

А что он мне может предложить? Эксклюзивный гробик? Или элегантный памятник? Один раз меня уже приговорили, второй я на слово никому не поверю.

Кажется, государь понял, о чем я думаю, потому что покачал головой.

– Не надо, Мария Ивановна. Я виноват перед вами.

Интересно, что он хотел услышать в ответ? Да, виноват? Или – что вы, государь, вы не можете быть виноваты?

Я не знала, поэтому предпочла промолчать. Умнее покажусь.

Государь не дождался ответа и продолжил свой монолог.

– Мария Ивановна, что вы хотите в награду?

Долго я не думала.

– Уехать в Березовский и заниматься там своим делом. Чтобы меня никто не трогал, государь.

– Про ваше дело я знаю, это полезно для государства, так что я не против. Но замуж вас выдать надо, Мария Ивановна.

Я едва не застонала.

– Но, государь!

– Мария Ивановна, вы станете добычей. Вы это понимаете? Вам нужен кто-то, кто сможет вас защитить. Можете вы предложить чью-то кандидатуру?

Я промолчала.

Ага, так я и назвала хоть кого.

Извините, государь, может, вам кто и поверит, но не я.

Уже – не я.

Хватит с меня подстав. Что, теперь надо поверить, что у императора совесть проснулась? Да ее ампутируют хирургически! У всех власть имущих!

Вот как они власть поимеют, так совесть и отваливается. Атавизмом!

Если я назову сейчас Благовещенского, я его подставлю по полной программе, даже не сомневаюсь. Нет уж.

Молчим, Маруся, молчим…

Или?

– Что требуется от меня еще, государь? Цесаревич свободен от приворота?

– Да, Мария Ивановна.

Я выдохнула.

Ну хоть тут проблемой меньше.

– Я рада, государь.

– Мария Ивановна, – его императорское величество прошелся по комнате, талантливо изображая колебания, а потом махнул рукой. – Ладно… Что такое юрты – вы отлично знаете. А какая между ними конкуренция…

Я молчала. Пусть врет дальше, я послушаю.

– Я знаю, вы считаете своим главным врагом Матвеева.

Почему же? Алябьев тоже отметился.

– У меня есть основания подозревать, что Матвеева подставили.

А у меня-то сколько этих оснований. Что ж, пока мне вроде бы не врут. Хотя – кто отменял метод Геббельса?

Ложка правды, ведро вранья – и подавать на стол. Сожрут, не поморщатся.

Я решила попробовать подать реплику – пусть считают, что я поддаюсь убеждению.

– Кто мог навлечь на себя гнев юрта, государь?

– Другой юрт, разумеется, Мария Ивановна. Матвеев хотел прибрать к рукам слишком многое, лез на Урал, пытался привязать к себе Демидова, потом его дочь начала ненужные танцы… глупая девчонка вообразила, что влюблена в моего сына.

Я подняла брови.

Государь заметил это и фыркнул. Уже вполне по-человечески.

– Василий рассказал. Когда все случилось, вас посчитали основной соперницей, и принялись изводить.

Розог нет на идиотку.

– Так что Матвеев вам сильно должен. Если что предложит – не отказывайтесь.

Я улыбнулась краешками губ. И попробовала пошутить.

– Я не столь благородна и бескорыстна, государь.

Шутка нашла отклик – и меня наградили широкой улыбкой. Опять же, почти человеческой.

– Мария Ивановна, как вы думаете, если Матвеев отвечает за свою дочь…

Я тряхнула головой – и сообразила.

– Государь… так ведь ее поступки восприняли… решили, что Матвеев заодно желает выдать дочь за цесаревича?

– Именно, Мария Ивановна.

Ёжь твою рожь!

– И… потому на него ополчились, государь? Потому его и подставили?

– Не только, но и поэтому, да.

Я медленно прикрыла глаза.

Что ж, тогда многое сходится. Один зарвался, остальные…

Кто-то мне рассказывал, как запрягают собак на Аляске. Друг за другом… и бегут они, стараясь цапнуть за задницу бегущую впереди собаку. Как-то так.

И погонщик нужен, чтобы их направлять и сдерживать. Не то драка начнется…

Вот и тут так же.

Вырвался вперед Матвеев – и его тут же ухватили за задницу. Больно и качественно.

– Ваше императорское величество, но тогда зачем нужна я? Если вы знаете – кто именно…

– Знаем, – нахмурился государь. – Доказать не можем.

А при чем тут я?

– Мария Ивановна, я вам предлагаю серьезную награду. Вы вернетесь в Березовский, вы будете заниматься, чем пожелаете, выйдете замуж, за кого захотите. Я обещаю. Но взамен вы мне поможете еще раз.

Эх раз, еще раз, да еще много-много раз…

А выжить у меня при этом получится?

– Не скрою, это достаточно опасно. Но и выигрыш велик.

Не хотелось бы мне играть в кости с дьяволом. Как известно, казино выигрывает всегда. Наверное, только в одном случае оно проиграло вчистую, но там аргументом был бо-ольшой крейсер.[8]

С другой стороны – у меня получится отказаться?

Что-то мне подсказывает, что мой отказ не предусмотрен. А значит…

– Что я должна сделать, государь?

Наградой мне стала успокаивающая улыбка.

– Немногое, Мария Ивановна. Совсем немногое. Слушайте…

Можно подумать, у меня есть выбор. Все равно ведь поимеют, так лучше отдаться, пока просят по-хорошему.

С-сволочи! Ёжь твою рожь!

* * *

Домой я попала только через два дня.

И была тут же затискана всеми, кто рядом оказался.

– Маша!!!

– Машенька!!!

– Мама!!!

– Агу!!!

На меня налетели с четырех сторон, первым на шее повис Петя, за ним Ваня, за ногу уцепился Нил, а Андрюшка в кровати так взвыл, что наверное, во дворце услышали.