– Убьете!!!

Бесполезно.

Меня тормошили, обнимали, обливали слезами и целовали одновременно. И только минут через двадцать могли разговаривать.

– Мы испугались, – признался Ваня.

– Я думала, вас предупредят? – нахмурилась я. Романов же обещал!!!

– Маша, ты себе представляешь, как мы себя почувствовали? Сначала нам говорят, что ты задержишься во дворце, потом, что ничего страшного с тобой не случилось, но навестить тебя нельзя. и никого не пускают, и даже детей принести не разрешили…

Я представила, что пережили мои мальчишки, тревожась за меня, и поежилась. Не хотелось бы мне испытать такое.

За себя я никогда не боялась, только за родных и близких…

– Как вы тут?

– Спасибо Александру, – буркнул Ваня. И потупился.

Я прищурилась.

– Александру?

– Маш… так получилось.

– Как именно получилось? – въедливо уточнила я.

А вот так.

Стоило мне пропасть во дворце, как мой дом подвергся нашествию Благовещенских.

Александр занимался с детьми, а его родители взяли на себя Ваню и Петю. И в целом, правильно. Есть тонкости…

Ребята собираются заниматься торговлей? Начать свое дело?

Тут я им не помощник, у меня и в том-то мире торговаться не получалось, даже на рынке и то через раз обсчитывали. Пусть они учатся у тех, кто на купле-продаже собаку съел. Что-то мне казалось, что Виктор Николаевич научит.

В свою пользу, безусловно. Но мужчина он неглупый, и понимает, что союзник – это хорошо, а сильный союзник, который тебе чем-нибудь обязан – еще лучше.

– Ты не против?

Я махнула рукой.

И подумала, что если и выходить замуж, то правда – только за Благовещенского. Может, и стоит попробовать?

В качестве награды попросить у государя решить его проблемы – и уехать в тот же Березовский? Да, мы там "прославились", и не лучшим образом. Но кому важны сплетни?

У меня есть свое дело, у Благовещенского его служба, Ваня и Петя тоже занятие себе найдут, мелким вообще плевать будет…

Почему бы и не Березовский?

Если сплетни могут выгнать меня из дома, значит, я плохая хозяйка дома. И никак иначе.

Но это потом, потом. А пока…

– Ребята, нам надо посоветоваться.

Мальчишки переглянулись.

– Маш… а что у тебя с Александром?

Я вздохнула. Потерла лоб…

– Вы ему уже дали знать, что я вернулась? Да?

– Да, – потупился Петя. – Он очень просил.

– Ладно, – я махнула рукой. – Тогда я к себе, а как придет Благовещенский – мы с ним сначала поговорим о личном, а потом с вами со всеми. Хорошо?

Ребята переглянулись.

– Маш, а ты…

– Не буду я его выгонять. Не буду.

Могла бы.

Но после происшедшего со мной во дворце немножко поумнела. Видимо, плюхи положительно действуют на полушария головного мозга. Или полупопия?

Кто его знает…

Логика-то была проста.

Вот случись что со мной – и? На кого я оставлю эту компанию?

А не на кого. Но я твердо знаю, что на Александра в этом отношении можно положиться. Он бы ребят не бросил.

И меня бы не бросил. Есть в нем что-то такое… надежное.

Дарья?

Но это она начала свистопляску, не он. Александр, будем честны, вел себя достаточно прилично.

Ходил по борделям?

Не ново. Здесь много кто ходит, это комильфо, этот нормально. Вот разделение такое. И вообще, что лучше?

Ходить к тем, кто зарабатывает себе ценным местом на жизнь, или растлевать девчонок, совращать чужих жен, жить в любовницах… что порядочнее?

Не мне бы и рот открывать, если честно. Сама сколько лет была любовницей…

Хм. Говорят же, что из раскаявшихся дам-с, получаются лучшие жены. Верится плоховато, но может, каяться надо правильно? Или там еще какие-то правила есть?

Не знаю. Не уверена.

Ладно, не мне и осуждать. Я могу осудить Дарью, потому что она попыталась меня убить. Не поговорила, не попыталась что-то исправить, в ее глазах я была во всем виновата.

В том, что она связалась с Матвеевым, что муж к ней охладел, что ей не досталось салона в Париже… кто-то же должен быть крайним?

Выпало мне.

Хотя и неясно, почему.

Ладно. Это уже детали.

А Благовещенский вел себя вполне по-джентльменски. За попу не хватал, намеков не намекал, а какие-то проявления чувств у нас обнаружились уже когда его супруга оказалась в психушке. Причем без надежды на излечение.

Это достаточно честно, на мой взгляд.

И потом, когда узнал, что Андрюшка его сын…

Я бы на его месте мне просто шею свернула. Если честно. А он – ничего, держится. Так что будем разговаривать. А потом и будем решать, как строить жизнь.

Главное теперь – его не подставить.

Что-то мне подсказывает, что Иван Четырнадцатый, равно как и танк – останавливаться не будет. А намотанному на гусеницы выжить тяжко.

Подождем, поговорим. А пока – приведем себя в порядок.

* * *

Я успела искупаться, расчесать волосы и переодеться в легкое домашнее платье цвета незрелой сливы, когда ко мне в комнату постучались.

– Да?

– Госпожа, к вам…

– Благодарю.

Я отложила расческу и вышла из комнаты. Волосы я не заплела и чуть влажные пряди плащом укрыли спину.

Неприлично?

Я у себя дома. И…

Мне хотелось быть сегодня красивой. Почему нет? Я чуть на тот свет не отправилась, дайте мне почувствовать себя живой?

Светлое платье в стиле "ампир" выгодно подчеркивало высокую грудь и при движении показывало тонкую талию и крутые бедра, обрисовывало, скользило, волосы вились вокруг лица легкими прядками, падали по спине водопадом, домашние туфельки в тон и даже браслет на руке – с хризолитами.

Я чувствовала себя красивой.

И Александру понравилось.

Он стоял посреди гостиной и ждал меня. И… смотрел.

Он опять предоставлял мне выбор.

Подойду?

Не подойду?

Первый шаг за мной, он поддержит.

И букет цветов у него в руках. Простые белые розы, вьющиеся, мелкие, но запах…

– Александр, я рада вас видеть.