одежду и одеваюсь так быстро, как только могу, а это значит – минут двадцать.

– Почему она вообще в одном нижнем белье разгуливала? – Шоу умеет говорить не вовремя и не то, что следует.

– Могу и тебя раздеть, – скрипучим голосом отвечает ему Рэйвен, но продолжает смотреть лишь на меня.

– Это опять случилось? Катари! У тебя опять был приступ? Ответь мне, Катари.

– Не хочу, – цежу сквозь зубы, и Шоу смолкает на тяжёлом вздохе.

– Тебе что, совсем не холодно? – смотрю на Рэйвена.

– Прохладно немного.

Ну надо же. Даже куртку на меху для меня нашёл.

Обязательно скажу спасибо перед тем, как он начнёт вышибать из меня всё дерьмо.

Поднимается на ноги и принимается за старое, то есть, нарезает круги по бетонному полу с видом безумного учёного, и время от времени говорит сам с собой.

Откидываюсь затылком на стену и делаю судорожный вдох.

Одежда вообще не спасает ситуацию, а до рассвета ещё терпеть и терпеть.

«Блэйз», – имя, что непрошено врывается в голову, и я вновь начинаю прокручивать в памяти то, что видела. То, как он выглядел. То, что говорил.

Блэйз.

Кто же ты такой? Неужели… неужели ты был тем единственным, кого я любила при своей неудачной во всех отношениях жизни? Неужели так любила, что готова была позволить увезти меня далеко-далеко, лишь бы мать не нашла, лишь бы отчим не вышиб из него весь дух, лишь бы сводный брат, этот мерзавец, прекратил меня домогаться и шантажировать?

Ради него я даже была готова отказаться от успешной карьеры.

Что же с нами стало, Блэйз?

Кто допустил всё это?

И почему… почему я ничего не чувствую думая о тебе? Ничего кроме вакуумной пустоты в сердце.

– Итак! – голос Рэйвена заставляет вздрогнуть, и я приоткрываю тяжёлые веки. – Я устал ждать. Так что Дрыщ с перьями в волосах сейчас расскажет, откуда на самом деле знает о Лимбе больше, чем ему было выделено, а также о том, какая крыса ему шепнула имя бывшего палача. Кто тебе сказал? Ну?!

– Не трогай его! – хриплю севшим голосом, но Джак ещё до моих слов успевает вжаться в стену и выставить перед собой дрожащие ладони, как будто это способно стать для волчицы непреодолимым препятствием.

– Я должен её материализовать! – лунный свет озаряет лицо Джака, и я замечаю, с какой уверенностью он смотрит на палача. – Но это не так-то просто. Мне нужно время, чтобы собраться, у меня мозг от холода сжимается!

Рэйвен выдерживает мучительно долгую паузу, приседает перед Джаком и тяжело глядит ему в лицо.

– Кто тебя всему научил? – спрашивает пугающе тихо.

– Ты, – без сомнений отвечает Джак.

– Ложь.

– Правда! Это был ты, Рэйвен. Точнее… это были твои записи.

Вижу, как лицо палача хмурится.

– Записи?

– Да, – Джак слегка воодушевляется новому тону Рэйвена и выпрямляет спину. – И как только этот холод прекратит уничтожать мой мозг, я материализую тебе доказательство. Существенное.

Рэйвен медленно выдыхает, выпуская изо рта большое облако пара, скребёт пальцами затылок, размышляя, и вновь смотрит на Джака:

– Слушаю. Очень внимательно. И только от того, что ты скажешь, зависит, будет сегодня у Лори поздний ужин, или нет.

– А эти двое? – Джак кивает на меня с Шоу.

– Уже не жильцы.

– Ладно, – пожимает плечами Джак, Шоу фыркает, а я лишь судорожно вздыхаю своей беспросветной участи.

– Ты пришёл ко мне около семи лет назад, – начинает рассказывать Джак, но Рэйвен его тут же перебивает:

– КТО к тебе пришёл?!

– Я же просил…

– Нет, повтори!

– Ты. Ты, Рэйвен! Семь лет назад. Тогда ты ещё был другим.

– Семь лет в мире живых, это почти восемьдесят лет в Лимбе, чтоб ты понимал, – глухо усмехается Рэйвен. – Я тогда ещё даже палачом не был. Так – мелкой сошкой вроде тебя. Новеньким чмом.

– Новеньким чмом ты был лет пятьсот назад, а то и больше, точно не знаю, – губы Джака трогает невесёлая улыбка. – И ты уже ничего не помнишь о том времени. Сейчас ты – Рэйвен, который якобы в награду за свою работу был избавлен от регулярного ночного кошмара о собственной смерти, ведь согласись, странно было бы видеть, как ты умираешь в другой эпохе. А тебя и устраивает. Наверное, много спишь, пользуясь такой возможностью?

– То есть, – Рэйвен даже не пытается сдерживать глумливые смешки, – хочешь сказать, что это – не моё тело. Вот всё это, – яростно тычет себе в грудь, – не моё?!.. Тебя головой там, что ли часто били?

– Это твоё тело, – кивает Джак. – Уже твоё. Стало твоим, как только от предыдущего пришлось избавиться. В прошлый раз тебя звали Алестер – палач, чей срок выслуги перед Лимбом близился к завершению. Твой пятый срок.

На этот раз Рэйвен не комментирует новое заявление, просто смотрит на Джака заторможённым взглядом, сконфуженно улыбается и ждёт продолжения.

– Мне было пятнадцать, – вздыхает Джак. – Моя семья… в общем, моей семье было плевать на жизнь выродка, которого они породили на свет. Я был их грушей для битья и шнырём в ближайший магазин за выпивкой. Я даже просил тебя прикончить их, но ты сказал, что всему своё время и мне просто нужно подождать ещё немного. И знаешь, ты был прав. Все они сдохли. Нажрались до такой кондиции, что даже бычки от сигарет тушить перестали; просто вырубились, когда дом уже трещал в огне. А я… я выбрался на улицу и наблюдал за тем, как смерть забирает их на тот свет.

– Дальше! – Подобные истории Рэйвена однозначно не интересуют.

– Ты пришёл ко мне семь лет назад. Будто из воздуха появился, это было… потрясающе. Для подростка, который света в жизни не видел, ты стал настоящим чудом.

– Я сказал: дальше!

– Ты представился Алестером, – поспешно отвечает Джак. – Палачом Лимба. Сказал, что для меня есть работа и тогда… тогда ты позаботишься обо мне, когда придёт время. Ты отдал мне свою записную книгу. Толстую, в чёрном кожаном переплёте и назвал её своей летописью. Каждая страница на ней была исписана. И каждую я прочёл тысячи раз. Сейчас она здесь, – Джак касается пальцем своего виска. – Ты сказал мне запомнить каждое слово, каждую букву, а если не выучить наизусть, то запечатлеть в памяти каждый символ, каждую строку, как фото. И я сделал это. Я всё запомнил, Рэйвен. Всё, как ты велел.

– Что было в этой книге?

– Твои записи. Всё, что ты знал о Лимбе, о своём предназначении. Всё о пятом сроке на посту, всё о своих подозрениях в обмане и всё о контракте, который заключил с