так многим обязан. Смотрит на него сверху вниз, склонив голову, и холодно усмехается:

– Что ж. Поздравляю. Я просто использовал тебя, тупой ты идиот. А друг у меня уже есть. Лори, – Рэйвен кивает своей волчице и разворачивается к застывшему в потрясении Джаку. – Присмотри за ним. А то ещё снова на себя руки наложит раньше, чем вернёт мне мои бумажки. – Встряхивает головой и, бросив на меня смирительный взгляд, направляется к двери. – Летопись?.. Бред какой-то! И я должен в это поверить? Я ведь даже писать не люблю.

***

Рэйвена нет уже около часа. И я понятия не имею, куда он ушёл и как далеко, раз его энергия даже не ощущается, но я точно знаю, что нужно сделать, чтобы прекратить сходить с ума от безумного холода и не менее безумных мыслей роящихся в голове. Надо уснуть. Вот только… меня Лимб возможностью отказа от кошмара о собственной смерти не наградил, так что всё ещё сомневаюсь, стоит ли это делать и из одного мира ужасов нырять в другой.

Единственное, что немного облегчает выжатое в ноль моральное состояние, это недавние новости о том, что нашего неуязвимого палача, как оказалось, Лимб имеет в зад не меньше чем других заблудших. Интересно, каково это: столько лет парить в небесах, разрезая пушистые облака могучими крыльями, и в одну секунду превратиться в скользкого червя брошенного ковыряться в куче навоза?.. В соседнюю кучу от моей.

– Это правда? – первым заговаривает Шоу, и я решаю, что поспать не удастся. – То, что ты рассказал про Ворону – правда?

Джак дергаными движениями поворачивает голову к Шоу:

– Нет. Ему соврал, а тебе сейчас правду скажу. – Язвит, значит, обида на Рэйвена не так уж и велика.

– А ты чего хотел? – спрашиваю у него. – Что как последний идиот наложишь на себя руки, найдёшь палача и вы вдруг станете закадычными друзьями?

Джак переводит тяжёлый взгляд на меня:

– С каких пор анафемам вообще слово давали?

Лори начинает рычать. И не на меня, а на Джака.

Приятная неожиданность.

– Ещё раз назовёшь её так…

– Хватит это повторять, Шоу! – выкрикиваю отрывисто. – Ты и сам не лучше того же Рэйвена!

– Катари…

– Как ты смеешь вообще произносить ЕГО имя своим грязным прокажённым ртом?! – вклинивается Джак, и я не готова верить в то, что слышу.

Фыркаю:

– Серьёзно?.. Тебя недавно прямым текстом в утиль отправили, парень, а ты продолжаешь отстаивать этого психопата?!

– Когда Рэйвен получит свою летопись, вспомнит, кому обязан!

– Вспомнит? – губы с треском растягиваются в улыбке. – Зачем ему что-то воспоминать? Включи голову. Сам сказал, что менялись лишь внешние оболочки для души палача, но сущность-то его оставалась и остаётся прежней! Вот оно – истинное лицо твоего Алестера, Рэйвена и всех кем он был до них! Вот он – настоящий палач Лимба, которому просто было удобно использовать глупого смертного вроде тебя в личных целях!

Джак не находит что ответить. Отворачивает голову и с мрачным видом пялится на Лори, которая глаз с него не спускает.

– Только посмотрите на него, – усмехается Шоу, – даже перья в волосы засунул – Вороне поклоняется. Не стыдно за то, что натворил? Или думал, ожить ещё получится?

Отвожу взгляд, потому что и ко мне заявление Шоу в какой-то мере относится, вот только сам Шоу вряд ли это понял.

– Не получится, – сухо бросает Джак. – Верёвка была крепкой, а стройка заброшенной.

И тишина.

– Почему Алестер, или как его там, просто не оставил летопись в Лимбе? Разве так не было проще? – хмурясь, интересуется Шоу глядя на меня. И Шоу, судя по всему, решил, что мы с ним снова друзья, после того, как он практически отвёл меня в «клетку» палача.

– Лимб бы уничтожил её, – отвечает ему Джак. – А в мире живых ей ничто не угрожало.

Тут меня озаряет мысль:

– Как он вообще попал туда? В мир живых.

Джак обхватывает колени руками и слабо пожимает плечами:

– Проводник окно открыл.

– Окно в мир живых? – сомнительно усмехаюсь.

– Проводники на это не способны, не мели пурги, – Шоу фыркает следом.

Гнусавая улыбочка растягивается на губах Джака, и он смотрит на меня весёлым взглядом:

– Это вы так думаете, тупицы. Вы все. Заблудшие, которые ни черта не знают о Лимбе. Заблудшие, которые видят его лишь поверхностно, а его тайны, его умыслы, его философия понятны немногим.

– Больной фанатик, – выплёвывает Шоу, а я решаю не отвечать на заявление ещё одного сумасшедшего. А Рэйвен ошибается: из них с Джаком могли бы получиться отличные друзья-психопаты.

– И сколько длится срок? – спрашиваю о том, что, по сути, вообще меня интересовать не должно и тут же добавляю: – Забудь. Плевать на Рэйвена.

– Куда он вообще ушёл? – Шоу смотрит на дверь, за неимением больших способностей. – Катари, ты его чувствуешь?

– Нет.

И надеюсь, больше никогда не почувствую.

– Так может… это…

Стреляю в Шоу тяжёлым взглядом, и тот поджимает губы, не договорив. Опускает плечи и тупит взгляд.

– Сбежать думаешь? – решаю договорить за него, не жалея колкости в голосе. – Не выйдет. Да и есть ли смысл? Он найдёт нас, где бы мы ни спрятались. Теперь мы все –его пленники. Не надо было идти за мной.

– Я должен был тебе объя…

– Я не хочу это обсуждать, – прикрываю глаза и откидываюсь затылком на стену.

Шоу ещё может попытаться, а у меня выбор не велик: либо умереть от рук Рэйвена, либо позволить анафеме, что ищет меня, поглотить мою душу. И я даже не знаю, что из этого лучше.

Слышу шаги. Это Шоу поднялся с пола и теперь выискивает что-то по углам пустой бетонной коробки.

– Что ты собрался делать? – хмуро смотрю ему в спину.

– Найду что-нибудь и просто вырублю этого палача!

– А, понятно… но мне кажется, ты кое о ком забыл. – Лори уже стоит позади Шоу и вовсю скалит зубы, а два жёлтых глаза горят в нетерпении хорошенько наказать за непослушание, да и просто за саму идею оглушить палача.

Шоу замирает, демонстрирует, что безоружен и медленно пятится к стене.

– Псина недоразвитая.

Лори угрожающе рычит.

– Она тебя и слышит отлично, – сообщаю я Шоу. – Лори, ты же знаешь что мы – ничто и никто против твоего безумного хозяина. Успокойся.

Удивительно, но Лори слушается, пятится назад, опускает морду на передние лапы и будто с пониманием смотрит на меня.

«Не такая уж и недоразвитая», – отмечаю про себя и перевожу вопросительный взгляд на Джака:

– Что насчёт неё?

– Понятия не имею, – нехотя отвечает. – В летописи, ни о какой волчице сказано