— Закончим тогда, когда я скажу!!!

— Всё в порядке? — ну вот и директор выплыл из своего кабинета. Наверняка храбрости всё это время набирался, чтобы вмешаться.

— Всё в порядке! — гаркает отец Макса. — Я через две недели домой вернусь. Тогда и поговорим. Понял меня?

— Приезжай, конечно, — продолжает язвить Яроцкий. — Заодно вспомнишь, какого цвета у нас стены.

— Ах, ты…

— Гхм! — громко откашливается директор. — Ну… раз уж вы всё выяснили, думаю, будет лучше, если Максим отправится на урок.

— Давай, пошёл! — слышу хлопок, следом топот нескольких пар ног и клацанье женских каблуков.

— Всего доброго, Антон Павлович.

— И вам того же, Сергей Николаевич. Спасибо, что заглянули.

— Давай на урок. Быстро!

Макс равнодушно смеётся в ответ.

Отлипаю от стены, собираюсь с духом и делаю вид, что только-только пришла в учительскую и якобы очень спешу. Практически налетаю на Макса, испуганно «ой-каю» и отпрыгиваю в сторону.

Замирает на пороге. Макушкой его взгляд чувствую.

— Чего встал? — сзади рявкает его отец и все трое проходят мимо, пока я пялюсь в пол и жую губу.

Поднимаю глаза лишь тогда, когда топот ног становится тише, а три фигуры уже маячат в другом конце коридора.

И чего я на месте стою? Зачем его взглядом провожаю?.. И почему… почему так паршиво друг стало?

«…пока ты не понимаешь, Как он на тебя смотрит.»

Хватит уже вспоминать слова Паши. В них нет никакого смысла!

«Обернись, если Паша был прав», — перед самой собой от этой мысли стыдно становится, но взгляд упрямо продолжает смотреть Максу в спину. — Обернись. Обернись, если… если Паша не ошибается. Если… я для тебя не просто игрушка».

Боже… Какие глупости! О чём я только думаю? Как ребёнок какой-то… Стыдно.

Отец Яроцкого открывает перед блондинкой в розовой меховой жилетке дверь и пропускает Макса следующим. Макс замирает одновременно с тем, как замирает сердце в моей груди, и прежде чем переступить порог смотрит на меня.

Я одна в коридоре — больше смотреть не на кого.

— Лиза? Заходи, поговорим. — Рука директора падает мне на плечо и возвращает в реальность.

Разговор с Антоном Павловичем длится не долго. Директор лишь хотел лично удостовериться, что у меня всё хорошо и что я больше не планирую попадать в больницу в ближайший год — кому, как не ему знать, что причина моего обморока далеко не в стрессовом состоянии. А я вроде как — его ответственность, пока Антошка — директор этой школы, так что и проигнорировать данный инцидент не мог.

В случае каких проблем с одноклассниками попросил обращаться за помощью к нему лично; накажет обидчиков, сообщит родителям, и всё в таком духе, чего, разумеется, ни один школьник делать не станет. Жаловаться директору? Правда, что ли?..

По возвращению в кабинет русской литературы буквально насильно заставляю себя не смотреть в дальний угол класса, где за партой сидит Макс. В итоге сдаюсь, и прежде чем опуститься на стул рядом с Зоей, украдкой гляжу на Яроцкого. Но тот смотрит не на меня, а в окно, где у ворот школы только отъезжает серебристое «Бентли» с его отцом на борту.

* * *

Сегодня я возненавидела урок биологии с одной фразы Ольги Альбертовны:

— Все садятся по своим местам!

— Неееет, — простонала тихо, косясь на Зою, будто та способна как-то исправить это недоразумение.

— Через три занятия у нас лабораторная, где вы будете работать в паре со своим соседом по парте.

— Неееееееет, — простонала ещё жалостливее. — Зооой?..

Зоя резко выдыхает и поднимает руку:

— А что если товарищ-сосед по парте хворает?

Класс смеётся, а вот Ольга Альбертовна поджимает губы:

— Перехворает и вернётся к тебе, Смычкова. Багрянова, напомни-ка мне твоё место?

— Блииин, она даже не знала, где ты сидишь! — сползает по стулу Зоя.

Да. Облажались немного.

И вот я снова оказываюсь за одной партой с Яроцким.

— Привет, — бросает скучающе. — Думал, ты уже ко мне не вернёшься.

И вот опять! В последнее время я стала слишком часто краснеть.

И что это мы такие беззаботные? Ещё сегодня утром кое-кто чуть по полу не растёкся под напором отцовской руки, а к четвёртому уроку вновь в милого подонка играем?

С несколько долгих секунд сверлю глазами свою же кепку, которую возвращать видимо никто не собирается, отворачиваюсь с самым кислым видом, какой только могу изобразить, и швыряю на парту учебник по биологии.

— Учиться будем? — смешок.

Стреляю в Яроцкого глазами и вот вообще не понимаю, чему тут улыбаться можно. Скользко, мерзко… слишком обворожительно.

— Чтобы больше этого не повторялось, — шепчу вроде как угрожающе, открывая заданную учителем страницу.

Глава 16 «Видовая структура биоценоза».

— Чтобы больше не делал вид, что не заметил тебя в дверях учительской? — Ещё смешок. — Как скажешь, Лиза. Не буду.

Блин. Уткнуться носом в учебник и сделать вид, что обожаю биологию.

— Или больше домой тебя не провожать? — шепчет спустя паузу, поддевает пальцами учебник, за который я спряталась и мягко опускает на парту.

Прямо в глаза смотрит и даже не пытается стереть с лица этой самодовольной ухмылки.

— И… и это в первую очередь, — заставляю себя говорить и вновь исчезаю за учебником.

Тот вдруг вылетает у меня из рук и с грохотом падает на парту.

— Яроцкий! — тут же реагирует Ольга Альбертовна. — Что там у вас происходит?

— Ничего, — лениво пожимает плечами и открывает мой учебник на какой-то «левой» теме. — Я просто забыл свой дома. Попросил Лизу поделиться.

Гад. Какой же гад!

Разворачивается в пол-оборота, распластавшись за партой, подпирает рукой голову и смотрит на меня, не отрываясь. Минут десять смотрит, может и больше, пока я заверяю себя, что метод игнорирования — лучший метод.

В итоге не выдерживаю, резко выдыхаю и протягиваю Яроцкому руку:

— Давай.

Бровь того озадаченно выгибается, а уголок рта приподнимается в позабавленной ухмылке.

— На, — хлопает меня по ладони, давая «пять».

Сужаю глаза и пытаюсь понять, что за игру он ведёт. Нет, не эту больную на пять испытаний, а будто бы свою личную, ещё более безумную.

— Где открытка? — шепчу, не сводя глаз с его лица.

Ухмылка становится ярче, как и блеск в лукавых глазах. Вытаскивает из кармана джинсов сложенную вдове картонку с изображением птицы в клетке и ловко открывает двумя пальцами.