тайну, будто застигнутые до того, как прозорливый герой выйдет на авансцену и назовёт истинного убийцу!!! Подлинное имя преступника – Горенова – озвучивать нельзя! Нужно только, чтобы стала ясна причина. В конце концов, он не персонаж, но автор, так что всё в порядке. А вот остальные люди, его современники, узнавшие о произошедшем, окажутся как бы эпизодическими действующими лицами. Сторонними зеваками, праздными горожанами, прохожими, которые словно живут на страницах выбранной им книги и там читают о случившемся в газетах или слышат от знакомых… Так весь мир погрузится в литературу!

Жертв Георгий, как и планировал, будет искать среди тех, кто читает скверные бульварные романы. Именно они виноваты во всём, заставляя его и многих других прекрасных авторов сочинять такие произведения. Что ж, образцы жанра подскажут, как эти люди умрут. Сцены преступлений обязательно должны содержать отсылки к первоисточникам. Кстати, можно просто совершать убийства по описаниям классиков. Важнее всего в этом деле узнаваемость. Нужно добиться, чтобы все поняли смысл: отныне читать плохие книги опасно для жизни! Чтобы стало по-настоящему жутко. Чтобы родители пугали своих детей: «Вот не будешь читать, тебя Фишер и схватит!» То есть не Фишер… Какая разница! Пришёл его черёд! Теперь он должен стать их страхом!

Горенов почувствовал, как по всему его телу разливается сила. Давно не приходилось ощущать ничего подобного. И ведь вряд ли кто-то сможет ему помешать. Нетрудно пресечь деятельность банды, но почти невозможно остановить одержимого идеей одиночку, который тихо собирает себе взрывное устройство в гараже, подвале или в собственной квартире. Суть не в маске нормальности, просто никто почти никогда не знает, что происходит в чужой голове. В метро мимо нас постоянно проходят убийцы, насильники, гении и праведники. Что с того? Они смешиваются в единую массу, как капли в океан.

Допустим, Бог не играет в кости, но его дьявол наверняка не сможет отказаться от такой партии. Страшно ли брать подобного напарника… или визави? Безусловно, это вызывает опасения, но Георгий берётся за дело не ради себя. Напротив, он жертвует собой во имя людей! Не тех, кто погибнет от его рук, а тех, кто услышит послание и спасётся! Пусть сегодня Горенова проклянут и завтра продолжат считать преступником, но потом он будет прославлен! Недаром апостол Павел говорил: «Вера есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом». Вот его подлинная вера! Пришло время её нести.

Георгий не сомневался, что справится. Он очень хорошо знал жанр, потому, как и Лукас, мог спланировать и совершить идеальное запутанное преступление. На деле это куда проще, чем кажется. Нужно не завести следствие в тупик, а сделать так, чтобы оно началось в тупике. В своих детективах Горенов уже использовал подобный ход – подкидывать на место преступления абсурдные улики, не имеющие отношения к произошедшему. Чужие билеты с датой и временем, парковочные талоны, чью-нибудь одежду (особенно нижнее бельё, оно всегда связывается с главной причиной), фотографии неизвестных, закапанные слезами, сургуч, готовальню, набор резцов по камню… Всё это подойдёт, чтобы сбить преследователей с толку и остаться безнаказанным, а значит – продолжать свою миссию! Внушать страх! Спасать книги! А искать его будут наверняка. В отличие от животных, человек не выбирает, идти по следу или нет. Он идёт обязательно, ему всегда нужна цель.

Отдельный вопрос состоял в том, какую книгу выбрать в качестве первоисточника. Положим, как ни жаль, в «Восточном экспрессе» убить никого не получится. Хотя уж этот роман Агаты Кристи – классика из классики. Георгий подумал, что удобнее было бы сразу использовать произведение, в котором совершается череда кровопролитий. Одно не привлечёт достаточного внимания, не создаст резонанса, значит, придётся сделать это несколько, а может и много раз. Что-то должно обеспечивать последовательность, связность отдельных смертей. Большая проблема для криминалистов – опознать серию, совершённую одним человеком. И эту проблему предстояло решать не полиции, а ему.

Горенов продолжал размышлять о Кристи, в памяти всплыла система «Убийств по алфавиту». В основу принципа выбора жертв в этом романе тоже была положена книга. Правда, вовсе не шедевр литературы, а железнодорожный справочник. Холодный, формальный первоисточник создавал впечатление, будто конкретные люди ни при чём, словно агнцы на заклании. Георгий вдруг подумал, что так могут решить и по поводу его деятельности, а ведь это будет ничуть не более справедливо.

Кстати, похожий маньяк существовал в действительности и стращал Америку в семидесятые годы прошлого века. Хотя его принцип чуть-чуть отличался. «Алфавитный убийца» унёс жизни трёх девочек, чьи фамилии и имена начинались на ту же букву, что и названия городов, в которых они погибли от его рук. Личность этого человека не установлена до сих пор.

Грустно… Неужели действительно всё придумано до нас? Или даже если не всё, то столь многое… Что же остаётся современному автору? Определённо необходимо выходить за пределы текста.

Горенов отмёл «Убийства по алфавиту», поскольку это было абсолютно прямолинейно, слишком незатейливо и очевидно для его произведения. Да и вообще при всей нежности к автору Кристи не тот человек, к которому хотелось привлечь внимание в первую очередь.

А что, если для каждого преступления выбирать новую книгу? Стоило задуматься об Эдгаре Аллане По, и голова сразу пошла кругом от обилия вариантов. Можно оставить вырванные зубы в коробочке, как в «Беренике». Можно раскидать возле тела обезьянью шерсть, бросить матросскую ленточку, отрезать голову, а тело запихнуть в камин, как в «Убийстве на улице Морг». О, это поразительное, хаотичное преступление, в котором попробуй-ка докопаться до истины! Печное отопление в центре города до сих пор – дело не редкое. Есть даже что-то символическое в том, чтобы наказать за невежество представителей старого интеллигентного рода. Хотя какое отношение наличие камина имеет нынче к благородству происхождения? Всё смешалось, и ничто более не значит ничего. Каждый живёт, где хочет, старые петербургские семьи мигрировали в Купчино, потому что их молодые члены предпочитают простор, отдельные ванные комнаты и стеклопакеты, а не историю, архитектуру и скрип вековых половиц. Впрочем, то, что в центре города, на Петроградской стороне и на Васильевском острове предприимчивые хозяева иногда устанавливают самостийные умывальни, а то и целые ванны на кухнях действительно производило сильное впечатление. Георгий улыбнулся. Он вспомнил, в каком шоке была Надежда, когда увидела это впервые.

Да, По очень подходил. Свою трилогию – «Убийство на улице Морг», «Тайны Мари Роже» и «Похищенное письмо» – он сам называл «рассказами об умозаключениях». А ведь это и нужно! Нужно, чтобы люди догадались! Чтобы в хаосе и ужасе событий они увидели смысл