— Потому что есть подозрения, что ребята из этойконторы его и шлепнули.

— Возможно, — кивнул Володя. — Я неспрашиваю, откуда у тебя такие сведения, хотя, как журналист, обязан, но я плохойжурналист, личное благополучие для меня важнее однодневной сенсации. В прошломгоду в одной газете появилась серия публикаций на тему торговли оружием заподписью В. Светлов. Так, сплошные намеки и ничего конкретного, а В. Светловвдруг исчез, и нашли его только в апреле, когда снег сошел. Опознали по одежде.Короче, за сенсациями не гонюсь и тебя вопросами изводить не буду, говорим мы стобой дружески и не говорим даже, а так, сплетничаем.

— Ты меня запугал, — нахмурилась я.

— Так это для твоего блага. Вернемся к твоему вопросу.Чем Мелех был интересен ФСБ? Ответ простой, точнее, их два и оба простые.Первый: что-то у них не заладилось и драчка пошла промеж своих, оттого Мелеха иубрали. Второй: в ФСБ не одни твари продажные и кто-то всерьез решил навестипорядок. Тут тоже логично начать с Мелеха.

— Ничего себе порядок, — ахнула я, — взяли ишлепнули.

— А чего ты хочешь, с врагом приходится бороться егооружием.

— Меня в школе другому учили, — проворчала я.

— Само собой. Мелех, кстати, тоже в школе учился. Вдвадцать первой. И неплохо учился.

— При чем здесь это?

— При том, — насупился Володя. — Давай чайпить.

— А если он жив? — спросила я невпопад.

— Кто? — удивился он.

— Мелех. Если покушение — инсценировка? Кому это можетбыть выгодно?

— С такими вопросами лучше обращаться в Голливуд, тамкрупные специалисты, такого наворотят. Хотя… — Володя некоторое время смотрелна меня, точно прикидывая, говорить или нет, вздохнул и сказал:

— Официально Мелеху в этом городе принадлежит лишьресторан…

— Я знаю.

— Не перебивай. Неофициально… легче сказать, что ему непринадлежит. Наша газета до недавнего времени тоже была его собственностью.

— Газета? — удивилась я. — Зачем ему газета,она же больших доходов не приносит?

— Во-первых, газета — это газета, и польза от нееощутимая — формирование общественного мнения и прочее, во-вторых, и в-главных,это с газеты доход не большой, точнее, его вовсе нет, но у нас три приложения,например «Досуг», кроссворды, анекдоты, тираж — четыре миллиона экземпляров.Как тебе?

— Четыре миллиона впечатляют.

— То-то. Он имел с газеты большие деньги.

— Почему имел?

— Потому что две недели назад продал нас со всемипотрохами одному московскому дяде. Это страшная тайна, и узнал я о нейслучайно. Дружок у меня в Москве, хороший парень, а у него есть брат, так вотон представлял интересы покупателя.

— И что это объясняет? — туго соображая, спросилая.

— А ты подумай. Человек продает дело, приносящеебольшую прибыль. Держит сделку в секрете. Теперь вопрос: могли быть еще сделки,подобные этой?

— Мелех все переводит в наличку? — ахнула я.

— Почему нет?

— Эти деньги должны где-то лежать, немалые деньги, икто-то хотел бы их получить. Тогда просто убрать Мелеха не годится.

— Ну вот видишь, в тебе проснулся сценарист. Вариантовмножество, а, значит, есть где разгуляться фантазии.

— Допустим, он надумал смыться, его дружки об этомпронюхали, а что ФСБ? Там не хотят, чтобы деньги ушли за границу? Вот черт…

— Ты главное помни, что это наши фантазии. Сидим, пьемчай и придумываем сюжет для блок-бастера, так, легкая гимнастика ума.

— Ничего себе гимнастика, — возмутилась я. —Ты бы знал, что творится…

— А я не хочу, — чрезвычайно серьезно ответилВолодя. — У меня к тебе юношеская любовь и светлые воспоминания, вот я иболтаю о том о сем, а знать мне ничего не надо. Я через неделю в Москвуотбываю, дружок помог, говорю, отличный парень, вот и подсуетился. Хорошаядолжность, хороший оклад… У меня счастливое будущее, зачем мне неприятности?Ты, кстати, на фотографию обратила внимание? — Он извлек из папки фото иположил передо мной. — Лучший друг господина Мелеха — Скуратов ДенисАлексеевич.

— У него и друзья есть? — не поверила я.

— Ну, друзья не друзья, однако виделись часто, другдруга по плечам хлопали, целовались даже.

— А сейчас не целуются?

— Если Мелех тю-тю, так это затруднительно. К тому же впоследнее время он предпочитал сидеть в своем ресторане, не иначе чего-тоопасался. Но лучший друг его ежедневно навещал. Говорят, он не только друг, онкомпаньон.

— То есть вполне мог Мелеха убить?

— Какие у тебя представления о дружбе, —сокрушенно замотал головой Володя, — вполне в духе Голливуда.

— Что ж, и вправду есть над чем голову поло, —мать, — сказала я, вертя в руках фотографию, где Мелех со Скуратовымстояли в обнимку и, по-моему, здорово навеселе. На лицах улыбки, физиономиивполне человеческие, встретились друзья, выпили, сделали фотографию на память…До чего ж все в этой жизни обманчиво.

— Ты почему чай не пьешь? Пирожные вкусные.

— Что-то мне пирожные поперек горла, — поднимаясь,вздохнула я. — Спасибо за содержательную беседу.

— Пожалуйста. Заходи, если что. До четверга я ещездесь.

Мы простились, и я поспешила на свежий воздух. Нечего иговорить, что беседа с Мартыновым произвела на меня самое тягостноевпечатление. И так было скверно на душе, а тут хоть вовсе не живи на свете.Если все вполовину так плохо… «Сматываться надо», — мысленно увещевала ясебя. Но стоило подумать об этом всерьез, как тоска наваливалась на меня сострашной силой. Куда ехать, к кому, зачем?

И тут же пришли другие мысли, утешительные: отправиться наквартиру Ольгиной тетки, дождаться, когда здесь все уляжется, утрясется и променя, глядишь, забудут, и я вернусь к себе домой, на работу устроюсь, а колиМелех нас покинул, то и пакостить мне теперь никто не будет. Буду жить спокойнои счастливо.

Очень хотелось в это верить, и я упорно гнала прочь мысли оПавле, чокнутом блондине с бритвой, Льве Кирилловиче с его мальчиками иавтогеном в перспективе.