Делая ремонт, мы оборудовали теплый пол, и яне простужусь. Что еще? Я пыталась найти в произошедшем хоть какие-нибудьположительные моменты, но больше ни одного не обнаружила. Хорошо иметьсобственный дом и не думать о том, что соседи станут возмущаться, услыхав ночьюлай собак. Но, с другой стороны, попади я в такое же идиотское положение вгородской квартире, начала бы орать, и спустя четверть часа в дверь вломиласьбы делегация в составе местных пенсионерок, домоуправа и слесаря. А в Мопсинехоть лопни – никто не появится. «Лежать тут тебе, Лампа, до приезда членовсемьи из города», – пожалела я себя. И сразу представила, как надо мной будутподшучивать. Глупый случай войдет в историю, спустя пять поколенийпрапрапраправнуки Романовы будут говорить: «В тот год, когда одна из нашихпредков по имени Лампа застряла под ванной, в России произошел финансовыйкризис».

Большинство людей мечтает прославиться ввеках, я же никогда не испытывала столь тщеславного желания, но, похоже, именномне удастся стать частью народного фольклора. «Попасть, как Лампа, в капкан» –вот пословица, которой обогатится русский язык.

– «Нас утро встречает прохладой…» – раздалсяиз коридора веселый голос Костина.

– Вовка! – заорала я. – Вовуля! Милый!Любимый!

– Ламповецкий? – удивился майор. – Ты где?

– Тут! – завопила я вне себя от счастья. –Зайди в ванную!

По моему телу пробежал сквозняк.

– Что случилось? – пробасил Вовка. – Какогочерта ты туда залезла?

– Колечко потеряла, бриллиантовое, – не подумав,соврала я. – Решила принять душ, сняла его с пальца, а оно в дырку закатилось.

– Мило… – протянул Костин. – Маленькаянезадача: у тебя никогда не было перстня с бриллиантом.

– Ага, – растерянно согласилась я, –перепутала. Уронила браслет, недорогой, но любимый!

– Решила покайфовать в пене, сняла браслет,положила на край ванны и столкнула? – предположил Вовка.

– Точно, – обрадовалась я.

Мне не хотелось сообщать майору о домовом.Костин непременно растреплет всем, в какой позиции меня обнаружил, вернувшись сработы. А теперь представьте, что случится, если я обнародую историю про МалютуСкуратова. Повод для потехи будет обеспечен на сто лет вперед.

– Надо же, какой гадкий браслет, – сдавленнопротянул майор. – Обычно лежит, где упал, поскольку катиться не может, а этотвстал на ноги и живо забежал в дальний угол. Лампа, признайся, ты его била,унижала браслетово достоинство, вот он и решил удрать!

– Очень смешно, – я пыталась с достоинствомвыпутаться из дурацкой ситуации.

– Ага, – согласился Вовка и расхохотался. Впромежутках между припадками смеха Костин повторял: – Вылезай, хватит на полуваляться.

– Не могу, – призналась я.

– Почему? – пытаясь побороть конвульсии,осведомился приятель.

Пришлось дать исчерпывающее объяснение:

– Уши не пускают.

– Чьи? – задал глупый вопрос майор.

Я вышла из себя:

– Подумай как следует и сам ответь!

Жесткие пальцы схватили меня за плечи идернули.

– Ой-ой! – завопила я. – Поосторожней!

– Мда… – крякнул Вовка. – Одного не пойму: зафигом ты решила втиснуться в эту нору, а?

– Лучше быстрее меня вытащи, а не занудствуй,– возмутилась я.

– Иногда перед тем, как начать действовать, невредно и подумать, – затянул Вовка.

– Ты мужчина? – использовала я последнийаргумент. – Вот и спаси женщину.

– Блондинку, – злорадно уточнил майор. –Причем, прошу отметить, наиболее редкий, даже вымирающий вид – девушка, котораяне обесцветила волосы, а родилась светлой, словно… словно… Ладно, сейчасвернусь.

Я собиралась поехидничать насчет красноречияментов, но мгновенно забыла про колкости.

– Эй, ты куда?

– За молотком, – сообщил Костин. – Расширюдыру – и конец забаве.

– Ни в коем случае! – испугалась я. – Кафель,которым обложена ванна, Катя купила очень дешево, взяла его в остатках, поэтомуи цена упала. Запасных плиток у нас нет, если разнесешь отделку, придетсязаново ремонт делать.

– Глупости, – отрезал Вовка, – просто у васполучится широкая дыра.

– Нет, будет некрасиво, – чуть не заплакала я,– ты не сумеешь аккуратно сбить плитку. Придумай другой вариант.

– Знаю: надо тебе уши отрезать, – заявилКостин.

– С ума сошел? – дернулась я. – Вот ужклассное предложение! Ну спасибо!

– В принципе можно обойтись одним ухом, –задумчиво протянул Костин. – Не бойся, на слух тот отросток, что торчит наголове, не влияет, отпустишь волосы подлиннее – и не будет заметно.

– Нет! – взвизгнула я. – Не подходит!

– Еще можно взять молоток, – по второму кругузавел майор, – и постучать…

– Плитку уродовать не позволю, – занервничалая, – хватит талдычить одно и то же.

– Вечно ты торопишься! – укорил меня приятель.– Дослушай до конца: и постучать по твоему черепу…

– Что? – заворочалась я.

– Чуток его сплющить – и готово! – договорилмайор.

На мгновение я лишилась дара речи. Но потомпаралич голосовых связок прошел:

– Издеваешься, да?

– Неужели ты считаешь, что я способен нахиханьки, когда ты лежишь мордой на полу? – возмутился Костин.

– Бить человека железякой по голове… –запоздало рассердилась я. – Ты всерьез такое предлагал?

– Всего-то на сантиметр изменить параметры, –не сдавался майор. – Ты даже не заметишь! Голова станет чуть уже и длиннее. Намой взгляд, это будет лучше смотреться, благородно, аристократично.

– Там мозг! – взвыла я.

– Где? – уточнил Вовка.

– В моей голове, – продолжала я поразительноглупый диалог.

– Уверена? – со вздохом поинтересовался майор.– Кстати, насчет мозга. Если он позволил тебе залезть в дырку, то имеет размергрецкого ореха. Так что мозг не повредится от легкой коррекции черепа.