— Если мы оденемся в листья и примемся жевать траву, легче не станет.

Конова сделал шаг в сторону, собираясь обойти девушку. Та вдруг резко схватила его за локоть.

— Избавься от него!

— От чего? — растерялся эльф.

Висина сильнее стиснула пальцы.

— Ты знаешь, о чем я говорю! Я чувствую его, как будто сама держала его в ладони! Напрасно твой отец дал его тебе. Он не поможет тебе в твоем деле.

— А вы, значит, поможете? Как тогда, когда я просил спалить лианы?

Девушка выпустила его руку.

— И к чему бы это привело? Разве ты… вы не потребовали бы от меня выжечь все до последнего куста, способного отбрасывать тень? Этот полк такой же, как породившая его империя! Везде, где бы он ни прошел, остаются шрамы!

— Лучше уж пусть эта растительность погибнет, чем мы, — буркнул Конова.

Висина покачала головой.

— Как же вы не видите? Вы и так искалечены. — Как ни странно, она указала не на ухо эльфа, а на то место, где под его мундиром хранился мешочек с желудем. — Вы рискуете всем, а взамен не получите ничего. Когда мы встретились в лесу, я почувствовала, что вы начинаете взаимодействовать с окружающей вас силой. Не отрекайтесь же от нее!

Конова ощутил, как у него вспыхнули щеки.

— Не лезьте мне в душу! Вы просто ничего не понимаете.

— Тогда помогите понять мне и разрешите помочь вам!

— И что я должен буду потом сделать? Вернуться в лес, чтобы жить среди этих треклятых деревьев? — Конова скривился. — Вы хоть раз встречали эльфа из Недремлющей стражи? Они обитают в каком-то своем мире, не имеющем почти ничего общего с тем, где обитаем мы, простые смертные. Они способны целыми днями сидеть на лугу, слушая, как шелестит трава на ветру, и не задумываться при этом о еде. Я имел счастье наблюдать, как они рыдали, словно дети, увидев дерево, пораженное в грозу, но когда телега людей-поселенцев опрокинулась посреди быстрой реки и все, кто в ней был, утонули, они обеспокоились только из-за того, что доски телеги оказались, ах, пронзены железными гвоздями!

— Ну а что собирались делать эти люди, кроме как вырубать леса, чтобы расчистить место под пашни, строить дороги и рыть землю в поисках металлов? — Лицо у девушки было такое напряженное, как будто она изо всех сил сдерживалась, чтобы не поразить его молнией. — Если эльфы Недремлющей стражи не будут заботиться об этом мире, кто тогда о нем позаботится? Ваша ненаглядная империя, которая несет свою «цивилизацию» на остриях штыков? Ваши хозяева идут путем огня и насилия. Если что-то не желает меняться в угоду вашим потребностям — сжечь его! Если кто-то не склоняется перед вашей волей — убить его! Естественный ход вещей в мире нарушен. Неужели вы думаете, что такое способно продолжаться вечно без всяких последствий?

Конова не успел даже подумать над ответом. Их разговор прервал подбежавший солдат.

— Прошу прощения, сэр, там у нас человек помирает. Ведьма нужна.

Боец тяжело дышал, глядя широко раскрытыми глазами. Несомненно, он только что закончил бой.

— Отведите меня к нему. — Висина демонстративно повернулась спиной к Конове и нырнула в темноту.

Солдат растерянно переводил взгляд то на смутный силуэт девушки, то на майора.

— Проводите ее! — рявкнул эльф, направляясь вслед за ними через разоренный лагерь.

Повсюду, куда ни глянь, валялись дохлые фаэрауги. А еще обрывки мундиров, сломанные мушкеты, перевернутые котелки. Скользя по ним глазами, Конова пытался воспроизвести в памяти, как выглядел лагерь до нападения.

— Расступись, господин майор идет со своей ведьмой!

Солдаты послушно убрались с дороги, пропустив их к раненому. Человек лежал на спине с прижатыми к животу руками. Конова и Висина опустились на колени по обе стороны от него.

— Д-добрый вечер, г-господин майор…

— Я вас помню. — Эльф взглянул в единственный глаз раненого.

Лицо солдата заливала кровь, из груди вырывались клокочущие звуки.

— Да… да, сэр. Мерри меня звать. Дерьмовая выдалась ночка, простите за грубое слово. Я делал все, что мог. Вас не подвел…

Он зашелся кашлем. На губах его показались багровые капли. Правая рука соскользнула с тела, и Конова бережно поправил ее, уложив на зиявшую посреди живота рану. Кожа бойца начинала холодеть.

— Я знаю, Мерри. Ты отдыхай, береги силы. Госпожа Текой тебе поможет.

Эльф перевел взгляд на Висину.

— Лучшая новость за весь день!.. — выдавил солдат и снова закашлялся.

Конова склонился над ним.

— Вы сумеете ему помочь? — шепнул он девушке.

Висина покачала головой.

— Но меня же вы исцелили! Неужели ничего нельзя сделать?

В бою всегда можно собрать волю в кулак и выстоять, но сейчас эльф чувствовал себя совершенно бессильным. Нынешняя ситуации не решалась при помощи оружия. От стойкости не было ни малейшей пользы. Солдаты его полка снова умирали, а он ничего, абсолютно ничего не мог поделать!

Висина встала, отошла от Мерри на несколько ярдов и жестом подозвала к себе Конову. Убедившись, что солдаты их не слышат, она прошипела:

— Вы что, совсем ничего не смыслите в магическом искусстве? Для вашего исцеления я воспользовалась вашей же собственной энергией и силой земли, что нас окружала!

Она взглянула на Мерри, и лицо ее смягчилось.

— У него недостаточно сил для заживления раны, а эта земля, — девушка носком туфли колупнула пыль под ногами, — мало чем способна помочь. Неужели вы сами не чувствуете? Она отравлена. Здесь нарушен естественный порядок. Что-то изменяет этот край. Фаэраугов здесь не видели много лет, и даже когда они тут жили, они никогда не бывали такими огромными. Все, что я могу, так это облегчить его страдания.

Тело кольнуло ледяной иглой, и Конова машинально потянулся к мешочку на груди. Пальцы сомкнулись вокруг желудя. Опустив руку, он вопросительно взглянул на Висину.

— Нет! — воскликнула она. Несколько солдат обернулись в их сторону. Девушка продолжила более тихим голосом. — Это все равно что поливать водой утопленника! Разве вы не чувствуете, что это за сила?

— Отец не дал бы его мне, если бы это было настолько опасно! Неужели вы не можете использовать его, чтобы спасти Мерри? — Конова достал из-за пазухи подарок старого мага и протянул девушке. — Я ведь сейчас не прошу ничего уничтожать, только спасти!

Она долго смотрела на кожаный мешочек в его ладони, затем подняла глаза на эльфа. Взгляд ее выражал сожаление и, похоже, страх.

— Нет, не могу.

— Уже не надо. — Голос Лориана, незаметно подошедшего к ним, заставил обоих вздрогнуть. — Он умер.

— Не браните ее, майор. Мерри все равно бы никто не спас, — произнес старший сержант.