— Напрасно, Милочка, напрасно! Я высказываю мнение подавляющего большинства мужчин. Кроме тех, конечно, которые не хотят считать себя таковыми. Для нас женщина у власти — все равно что мартышка с гранатой.

— Какая избитая фраза! Ее, несомненно, придумали мужчины.

— А как вам другая: клоунесса, развлекающая толпу за деньги на потеху себе и публике? Больше подходит? Да даже и не клоунесса, а… Как говорится, тут либо крест снять, либо трусы надеть.

Миле показалось, что земля перед ней разверзлась и она падает в бездонную пропасть. Ах, если бы у нее сейчас в руках оказался пистолет!

— И все же я с вами согласен, — продолжил как ни в чем не бывало Владислав Антонович. — Несмотря на то что мы сильный пол, мы и в самом деле боимся. Но не конкуренции. Мы боимся выродиться на этом белом свете. Если женщины возьмут власть в свои прекрасные ручки, то наверняка перестанут рожать детей. Тогда нам, как бесполезным особям, которых вполне можно поменять на лесбиянок, грозит полное истребление. Не сразу, конечно. Сначала мужчин превратят в рабов, затем потихоньку истребят за бесполезностью.

— А что? Очень даже прекрасная перспектива жизни!

— Ошибаетесь, Милочка! Это очень даже прекрасная перспектива смерти! Мужчины и женщины повымирают друг без друга. А чтобы нам всем выжить, каждый должен заниматься своим делом: мужчина — любить свою женщину и заботиться о ней, таскать в пещеру мамонтов; женщина — любить мужчину, заботиться о нем и рожать здоровых и счастливых детей. Все очень просто. Иначе с вашей женской философией скоро все мужчины превратятся в голубоватые личности. Чтобы выжить. Иначе ведь — уничтожите! А так те, что с легкой голубизной, быть может, хоть живы останутся. Вас только подпусти к власти, таких дров наломаете…

— Значит, вы против равноправия между мужчинами и женщинами?

— Милочка, дорогая моя, о каком равноправии вы толкуете? Никогда не было, нет и не будет никакого равноправия между мужчинами и женщинами. Даже за границей, весьма продвинутой и идущей впереди планеты всей в этом непростом вопросе. Уж там-то, казалось бы, женщин давно уже не отличают от мужчин. Ан нет! Например, во Франции неравенство полов даже зафиксировалось в современном языке. Некоторые французские слова, нейтральные по значению в мужском роде, в женском роде приобретают негативный или пренебрежительный смысл. Так, слово gars означает «парень», а garse — «шлюха»; слово compere — «приятель», а commere — «сплетница»; слово maitre — «хозяин», а maitresse — «любовница». Вот так-то, моя дорогая! Как бы женщины ни пыжились, мужчины всегда найдут способ поставить их на место. И даже вполне деликатно, заметьте.

— Ну, это там, у них… — начала было Мила, но Владислав Антонович ее перебил:

— А вам, Милочка, нужны примеры из нашего русского языка — богатого и могучего? Да сколько угодно! — с жаром воскликнул он. — Вот, например, выражение «публичный человек». Если речь идет о мужчине, то это — общественный деятель, государственный чиновник. А если о женщине, то публичная женщина — это кто? — насмешливо спросил Владислав Антонович и сам себе ответил: — Правильно, публичная женщина — это проститутка.

— А вам не кажется, что вы перебарщиваете? — Мила недовольно уставилась на собеседника. — А как же тогда государственные чиновницы?

— Да никак. Нет такого понятия — чиновница.

— Сейчас появился новый словарь современного русского языка. Вот там наверняка есть все, что угодно, — парировала Мила.

— Допускаю, что там «все, что угодно». Но только исключительно для желающих исковеркать и опошлить наш родной русский язык на потребу тем, кому лень глубоко его изучать. Разучились грамотно не только писать, но и говорить. Да и зачем учиться? Лучше придумать новые словари, узаконив свою безграмотность. Сейчас у нас полная свобода слова и печати. Почему бы этим не воспользоваться, чтобы проявить свою чудовищно безграмотную индивидуальность и при этом еще и деньжат подзаработать? На чем только сейчас не делают деньги, просто диву даешься. Вот вы, например.

— А что — я? — насторожилась Мила.

— В соответствии с Доктриной информационной безопасности нашей страны информационная безопасность — это в первую очередь состояние защищенности ее национальных интересов, определяющихся совокупностью сбалансированных интересов личности, общества и государства. А вы, Милочка, вольно или невольно представляете угрозу для российского общества и государства, оказывая на молодежь своими скабрезными развлекательными телепрограммами негативное информационное влияние, приводящее к деградации и оглуплению.

— Ничего себе заявочка! — Мила от возмущения чуть не выпрыгнула из своего и без того еле прикрывающего тело платья от самого модного западного дизайнера. — Вы действительно считаете меня врагом не только молодежи, но и всего государства? Врагом народа?

— Насчет народа ничего не могу сказать, ведь наш народ совсем не так прост, как кажется. Терпит-терпит, а потом как возьмет дубину, да как начнет ею размахивать. Мало не покажется никому, особенно вам и таким деятелям от культуры. А вот молодежь вы развращаете совершенно без всякого зазрения совести.

— По-моему, вы что-то путаете. Я создаю интересные развлекательные программы, от которых всем весело. И молодежи эти программы нравятся, о чем свидетельствуют рейтинги.

— Не скажите, Милочка, не скажите. На телевидении практически все эфирное время занимают коммерческие программы, основная цель которых — делать деньги. У дурака же отнять деньги легче, чем у умного. А потому вы стараетесь сделать из телезрителя этакого всеядного телепузика. И если потакать самым низменным, самым примитивным желаниям этого телепузика, сознательно оглупляя его, деньги вернутся быстрее. Ведь так?

— Опять вы что-то путаете, Владислав Антонович… — попыталась вставить хоть слово Мила.

— Значит, — продолжил Владислав Антонович, словно не услышав ее возражений, — вольно или невольно современное телевидение, чтобы заработать деньги, должно разрушать культуру и духовность народа. Вот вы, например, когда ходите по бутикам, покупаете все подряд, что вам предлагают?

— Разумеется, нет, — ответила Мила, не подозревая подвоха в вопросе. — Беру только то, что мне нравится.

— Вот видите! А большой ли выбор у наших телезрителей? Они вынуждены смотреть то, что показывают. В том числе и ваши низкопробные телепрограммы. Коммерческая культура совсем не поддерживает высокие духовные начала. Именно нравственность должна сдерживать коммерцию. А в ваших программах нравственность отсутствует напрочь. Культура должна быть коммерческой до определенных пределов. Иначе она начнет вырождаться.

— А как же ваша Катерина? Она ведь тоже занимается коммерцией, бизнесом?

— Катенька — девочка правильная, умница. Занимаясь бизнесом, она никому не причиняет вреда. Наоборот, только помогает, если может. А то, что она принимает иногда волчий окрас, так ведь с волками жить — по-волчьи выть. Она, глядишь, скоро и меня начнет жизни учить.