ей досталось от матери, как и умение ладить с разными людьми. От себя он лишь добавил небольшую ложку дегтя в большой чан с медом — интуицию и мрачноватое чувство юмора.

— А все твоя привычка задумываться, — говорила, бывало, Лили. — Ну, слышишь ты что-то между строк, так не бери в голову. Не все намерения людей сбываются. Сказал и забыл.

Это была правда. Но Сомс знал и еще одно: дурные предчувствия сбываются всегда. Ведь доброе дело совершить гораздо труднее, чем…

— Интересно, что он или она сейчас делают? — незаметно для себя вслух произнес он.

— Папа, ты опять?

Джейн осуждающе вскинула брови.

— Это ничего не изменит. Даже если бы водителя нашли, маму не вернуть.

И все же Сомс не перестал думать об этом. «Ничем не могу вас порадовать, — сказал тогда следователь. — Она умерла не сразу, минут через двадцать».

— Не надо, папа, — словно угадав его мысли, на этот раз более ласково произнесла Джейн. — Ее все равно не смогли бы спасти. Травмы, не совместимые с жизнью. Ты же слышал, ЧТО сказал доктор. Она умерла бы по дороге в больницу, вот и вся разница. Это был несчастный случай.

Сомс кашлянул, скрывая протест. Он не хотел спорить с дочерью, не сейчас.

Когда у него случился первый сердечный приступ, ему показалось, что время вокруг остановилось. Только потому что Джейн была в восьмом классе, он смог собраться и доползти до телефона. Ему казалось, он набирает номер скорой целую вечность, а это заняло не больше пяти секунд, он потом проверял. Двадцать минут. Сколь многое он мог бы сказать и сделать в эти двадцать минут… Почти ничего, по мнению Джейн и врача… Но он знал, что для Лили эти минуты были вечностью, и он жалел, что не смог разделить их с женой.

«К счастью, она, скорее всего, быстро потеряла сознание от шока и потери крови», — добавил следователь.

К счастью…

Как будто в этой ситуации что-то могло закончиться счастливо.

Раздался звонок в дверь, и Джейн пошла открывать, а Сомс уставился на пустой стул. Похоронами занималась его мать, она тогда была еще жива. У Лили не было поблизости родственников. Ее мать умерла пару лет до аварии. «Счастливая», — шептали соседи. Отца своего Лили не знала. Из родственников приехал только дядя. Они вместе с Лили учились в одной школе, только он был на пару лет старше. Молодой, но уже обрюзгший парень, он что-то говорил о том, какой она была в детстве, юности. Сам Сомс ни о чем говорить не мог.

— А вот и я. Не ждали? Готов поспорить, что ты со своими мрачными предсказаниями даже не удосужился запастись для меня тарелкой?

— Сайман? — Сомс был потрясен.

— А кто еще? Неужели ты мог подумать, что я не приду. Десять лет прошло.

Сомс подозрительно посмотрел на Джейн, но ее удивление, похоже, было искренним.

— Ну, вы поговорите здесь, а я сейчас, — произнесла она и умчалась на кухню, по пути поправив прическу перед зеркалом.

— А твоя-то… Не узнать, — посмотрел ей вслед Сайман.

— Да. А ты как? Все холостякуешь?

— Да. Но не думай, Донну с сыном я не бросаю. Устроил парня в хорошую компанию, пусть поработает, наберется опыта, а потом, глядишь, выйдет на вольные хлеба.

— Да, они сейчас все об этом мечтают.

Друзья помолчали.

— А у тебя как? Как сердце? Как прошла операция?

— Порядок.

Сомс легонько похлопал себя по груди.

— Осторожность на поворотах и не более. Впрочем, ты знаешь, я всегда был домоседом.

— Это точно. На первый сплав мы с тобой четыре года собирались, помнишь? А потом ничего, втянулся.

— Да, знаешь, я сегодня гулял по нашему новому парку и думал. У меня сейчас много свободного времени, я и подумал: надо нам в этот год тоже собраться, всем, а то скоро разве что вперед ногами…

— Ну, это ты брось, упаднические разговоры. Не люблю, — махнул рукой Сайман. — В наше время столько не живут. Я имею в виду, так рано не умирают. Прогресс-таки.

— Прогресс…

Их глаза встретились на фотографии Лили.

— Так и не нашли? — спросил Саймон.

Сомс покачал головой.

— Дело закрыли. Да и кто искать будет после стольких лет.

— Ты прав. Но иногда закон на нашей стороне.

— Ты все еще помнишь?

— А ты?

Их разговор прервала Джейн. Стремительно войдя в комнату с тарелкой и стопкой в руках, она поставила посуду на стол и, ловко развернувшись, снова полетела на кухню.

— А чем я есть буду? — с шутливым раздражением бросил ей вслед Саймон.

— Сейчас!

На следующий день Сомс пошел к дочери в офис. Он терпеть не мог откладывать дела назавтра. Зная, что сотрудники приходят к десяти, он проснулся раньше и уже закручивал последний шуруп, когда в помещение возмущенно ворвалась дочь.

— Папа, ну что это такое, а? Я же тебе говорила.

— Мне так спокойнее.

— Вечно ты, — проворчала она, но по ее лицу расползалась довольная улыбка.

«Вся в мать», — тепло подумал Сомс. Та тоже любила его подкалывать.

Две недели больничного прошли, как один день. Вернее, они были похожи друг на друга, как близнецы, но тянулись каждый ровно двадцать четыре часа.

Находясь на лечении, Сомс взял себе за привычку рано просыпаться, но вставать не спешил. По утрам он включал новости и слушал, что происходит в мире: о чем говорили, о чем не говорили, на что намекали, что имели в виду. Это была его любимая игра.

Потом следовал легкий завтрак и прогулка по парку до обеда. Первые рабочие дни он скучал по этим часам. Деревья, не заасфальтированные дорожки и, если повезет, аромат утренней зелени, смоченной росой. Перед выходом на работу он взял с себя обещание, что будет ежедневно хотя бы пятнадцать минут гулять в парке, но пока как-то не складывалось. Накопилось много дел, надо было отредактировать отчет, сварганенный за него коллегой по работе, думать, как уместить оборудование в условиях сжатия технических помещений: аренда опять выросла, и владелец их фирмы решил заработать на стороне, предоставив первый этаж под магазины, а заодно сократив несколько техников, с которыми Сомс работал с самого своего начала. Хорошие специалисты. Они, правда, быстро нашли работу, но людей, с которыми можно было бы поговорить по душам в будни, в его жизни стало меньше, а собираться специально — труднее. Время шло своим чередом, предсказуемо.

Как-то после очередного затянувшегося совещания Сомс возвращался домой. Обычно он выходил на остановке, немного не доезжая до своего дома: так было ближе. Но в тот