Но она почему-то не оторвала мою плоть. Вместо этого потащила, и не на дно, а, наоборот, к поверхности. Я уже не выдержал и впустил в себя воду, начал захлебываться. От недостатка кислорода замутило, но я понял, что тот, кто схватил меня, не акула, а человек. Какой-то спаситель. Может, человек-дельфин? Портий, например?

Секунд через тридцать я оказался в лодке и, кашляя, сплевывал из себя море. Стало ясно, что мой спаситель не Портий. Откуда бы у него взялась лодка? Я повернулся и увидел Володия. Он смотрел на меня без капли злобы, хоть и ухмылялся.

— Очухался? — спросил он. Голос показался до безобразия веселым.

— Ага, — буркнул я, решительно ничего не понимая.

— Тогда я поздравляю тебя, боярин! Ведь у меня сын родился!

Глава 23 — Отец и дочь

Уже на палубе корабля с кружкой свежезаваренного некогда награбленного пиратами чая южных сортов я удосужился уточнить у Володия о его странных словах.

— Почему ты поздравляешь меня? Ведь сын у тебя родился.

— Разве не ясно? Я поздравляю тебя с тем, что ты оказался прав, боярин. Прав насчет Портия. Он заверял, что Серинида и дочь умрут при родах. Что сын у меня родиться не может. Направил меня к Хезантонским целителям.

— Ну да. В этом был его замысел, — кивнул я.

Лицо князя стало неловким, он опустил голову, а сапог начал ковыряться в точке на палубе. Наконец, он почесал свою густую бороду и изрек грустно:

— Ты прости меня, боярин Лев. Следовало сразу поверить тебе.

— Ну, вроде, всё обошлось. — Я бросил взгляд за борт, где-то там одна из акул лишилась славного обеда.

— Странно все это, — продолжил Володий. — Портий не проявлял влечения к делам страны. Его увлекала наука и магия. Он любил путешествовать, открывать новые места.

Я пожал плечами.

— Ну да ладно. Вот. — Князь протянул мне фуражку. — Ты капитан. Я принял фуражку, но надевать не спешил.

— Вообще-то я не очень в делах управления кораблем и командой.

— Хэ! А как же ты вел корабль, на котором была экспедиция?

— Веселая песня? Так там Портий капитанил.

Брови Володия удивленно вздернулись, когда он услышал название корабля. Когда же я сказал о Портии, то и вовсе нахмурились.

Я рассказал ему, как за несколько секунд до взрыва тот выпрыгнул в море и обратился дельфином. Князю это явно нелегко далось, но, так как он уже понимал, что Портий — предатель, то спорить не стал.

— Что ж. Печально, — сказал он угрюмо. — Но почему вы отправились на этой рухляди, Веселой песне? Этот корабль так стар, что годился только для прибрежных путей.

Вспомнилось, что Портий и Зарвик также неласково отзывались об этом судне. Что ж, теперь «Веселая песня» покоилась на дне. А что касалось вопроса князя… Я грустно вздохнул, предвкушая очередную вспышку гнева.

— Думаю, Валерия вовсе не хотела, чтобы мы нашли тебя. Поэтому она и отправила нас на списанном судне. А чтобы наверняка, подговорила матроса Зарвика взорвать Веселую песню. Символично, что он устроил эту диверсию там же, где ранее твоему кораблю.

Глаза Володия вспыхнули лишь на мгновение. В этот раз он справился со своим гневом.

— Ладно. Направляй корабль к Ромскому берегу, боярин. Там и разберемся.

Я напялил фуражку и попросил боцмана Галия исполнить приказ князя. Тот сам откричал все необходимые команды и энергично раскрутил штурвал, чтобы развернуть «Северный зов». Я с важным видом стоял на главном мостике и глядел вперед, в бесконечную водную гладь. Князь же давно умчался в капитанскую каюту к жене и новорожденному сынишке.

Путь до Ромского порта прошел без особых приключений и занял немногим больше недели, настолько быстрым оказался корабль. Благо, что трюмы пиратов были забиты награбленными вещами и едой. Среди прочего нашлись даже погремушки и ванночка для купания малышей.

— Наконец-то… Ромск, — ностальгично пробормотал Володий, разглядывая каменный пирс.

Галий снова разбрасывался приказами, и «Северный зов», снижая скорость, приблизился к причалу, откуда несколько дней назад отбыла «Веселая песня». Корпус корабля тихонько и глухо стукнулся о помосток. Матросы размотали канат, и через пару минут корабль был крепко привязан к берегу.

Мы сошли по трапу. Матросы, включая бывших пиратов, остались на борту. Володий взял с собой только двоих на вид крепких моряков. Нам предстоял путь до Ромска, и первым делом князь зашел в домик с пристроенной к нему большой конюшней. На входе было написано: «Почтовый домик. Ромская гавань».

Двое мужичков внутри, увидев князя, таращились на него, как на привидение, и долго не могли сказать хоть слово. Князь же с ходу потребовал лучшую повозку для княгини и новорожденного княжича и четырех лошадей для остальных. Те поспешно бросились выполнять приказ.

Повозка катилась неспешно, как бы осторожно. Путь шел в гору. Володий не решался оставить княгиню с сыном одних, и потому мы с ним скакали чуть впереди, а двое матросов позади. Часа через четыре, к вечеру, мы наконец вошли в княжьи палаты.

Пока мы шли к трону, бояре и простой люд, завидев нас, таращились. Кто-то, как и в почтовом домике, словно на покойников. Другие, кто, возможно, знал о словах заморского пророка, попроще, но всё равно с сильным удивлением.

На троне за длинным столом сидела Власта. Бояре сидели вдоль. Взгляд всех был обращен на первого из длинной очереди мужичка в простой рубахе и штанах.

— Вот, — с мольбой пролепетал он. — Украли мою коровку, мою кормилицу. Как жить теперь?

— Прочь его, — хладнокровно отмахнулась Власта.

— Но княгиня, — простонал мужик.

— Эммм… — Она не княгиня, — поправил его один из бояр за столом. — Перед тобой княжна Валерия, дочь князя Володия. И я…

— Хватит называть меня так! — рявкнула Власта. — И еще раз заикнешься, что я не княгиня. — Она погрозила боярину кулаком.

— Нам стоит помочь ему. — Боярин махнул рукой на несчастного мужичка, игнорируя угрозы колдуньи.

— Я тут решаю, кому помогать, а кому нет.

— Я так не считаю, — пробасил Володий. Мы как раз приблизились к столу.

Все за столом, включая Власту, обратились к князю. Множество глаз моментально округлилось,