наши!

(Мелодия “Бусуаньцзы”)

Источник: "Встречи и расставанья", 1993

Сунь Ши (XII в.)

Перевод: Басманов М.И.

"Ициньэ" ("Думы красавицы из Цинь")

"Цветенье в самом разгаре..."

Цветенье в самом разгаре —

Ярких красок разливы.

В тонких чулках по саду

В сени дерев брожу я.

В сени дерев брожу я

Как-нибудь на досуге

Срежу я прутик с ивы —

Чувства и мысли наши

В узел один свяжу им.

Там, в стороне закатной,

Ты словно в воду канул.

Я подвела свои брови,

С башни гляжу с тоскою.

С башни гляжу с тоскою

Жду с того дня, как только

Стали цвести хайтаны,

Все глаза проглядела,

Не нахожу покоя.

(мелодия "Ициньэ")

Источник: "Встречи и расставанья", 1993

Тан Вань (XII в.)

Первая жена государственного деятеля эпохи Сун и одного из выдающихся поэтов средневекового Китая — Лу Ю. Он женился в двадцать лет: по взаимной любви, на подруге детства. Девушку звали Тан Вань, она доводилась Лу Ю кузиной, была тихого нрава и наделена вкусом и литературными способностями.

Однако за три года счастливой жизни у молодой пары не появилось детей, что в глазах общества являлось свидетельством "испорченности" жены, ее связи с нечистой силой.

Мать Лу Ю, которой невестка никогда не нравилась и которой хотелось для обожаемого и талантливого сына с несомненно нетривиальным будущим не только плодовитой супруги, но и супруги с хорошими связями при дворе, настояла на разводе. Лу Ю не посмел ослушаться. В итоге его женили на девице из влиятельного клана Ван, а Тан Вань вышла замуж за дворянина Чжао Шичэна.

Восемь лет спустя, Лу Ю, гуляя в парке Шэньянь, повстречал бывшую жену с ее новым мужем. Тан Вань попросила разрешения угостить поэта вином. Когда она передавала ему чашу, Лу Ю видел, что бедняжка не может сдержать слез.

Сразу после этой встречи он написал стихотворение "Шпилька с фениксом", но не просто написал, а записал на стене в парке. После чего Лу Ю надолго уехал из тех мест.

Источник: Стихи.ру (ссылка недоступна)

Перевод: Басманов М.И.

"Чайтоуфэн" ("Брошь-Феникс")

"Все ненадежно на свете..."

Все ненадежно на свете,

Чувство — всего ненадежней.

Быстро так цвет опадает

В сумерки и в дождик.

Словно в слезах, никнут ветви.

Утром их высушит ветер.

Все то, о чем горюю,

Выразить жажду невольно.

Но, опершись на перила,

Лишь про себя говорю я:

"Больно! Больно! Больно!"

Как далеки друг от друга,

Непостоянны как люди!..

Словно я на качелях —

Перед глазами все кругом.

Ночь на исходе. Звук рога

Кровь леденит и студит.

Страшно мне — вдруг кто увидит!..

Слезы скорее глотаю

И притворяюсь веселой —

Ни на кого не в обиде...

Скрываю! Скрываю! Скрываю!

(Мелодия "Чайтоуфэн,")

Перекличка образов двух стихотворений происходит в каждой строфе, даже в строчке.

Стихи построены так, что все движение в них дается не в развитии, а в музыке состояния. Это состояние — одно, едино. Двое как один. Но когда вдвоем, состояние-слово "больно" становится еще больнее, а слово "скрываю" укрывается плотнее, ошибка же вырастает в необратимую фигуру жизни, а "не стоит" — в полную остановку, даже в падение. Но он говорит "не стоит", а она — "стоит", хоть и "скрываю".

Переплетая строчки Лу Ю со строками Тан Вань, первая к первой, вторая со второй, получилось так:

Нежно-румяные руки

(Все ненадежно на свете),

В чаши вино наливали

Чувство — всего ненадежней.

Было весной это. Ивы

Быстро так цвет опадает

Стены дворца затеняли.

В сумерки и в дождик.

Ивы в саду и в округе

Словно в слезах, никнут ветви.

Вызвали думы о друге.

Утром их высушит ветер.

Ветер с востока — жестокий,

Все то, о чем горюю,

Чувство — непрочно и зыбко,

Выразить жажду невольно.

Скорбь на душе беспредельна —

Но опершись на перила,

Я столько лет одинокий...

Лишь про себя говорю я:

Ошибка! Ошибка! Ошибка!

"Больно! Больно! Больно!"

Снова весна, как и прежде,

Мы отошли друг от друга,

А человек угасает!..

Разными стали судьбы...

Льются из глаз моих слезы,

Словно я на качелях —

След от румян на одежде,

Перед глазами все кругом,

Слезы ручьями стекают

Ночь на исходе. Звук рога

И сквозь шелка проникают.

Кровь леденит и студит.

Персика цвет пал на листья

Страшно мне — вдруг кто видит!..

В пруд за беседкой пустою...

Слезы скорее глотаю

Весточку, может, отправить

И притворяюсь веселым,

Той, с кем на верность клялись мы

Будто я не в обиде...

Не стоит! Не стоит! Не стоит!

Скрываю! Скрываю! Скрываю!

Весь секрет этой переписки состоит в том, что можно переплести практически любую строчку любой строфы поэтов. Первую с последней, среднюю с первой, проявляя, конечно, не механический подход, а относясь любовно. Настолько мощной оказывается энергия образной ткани, что ее узор не теряется, а насыщается новым цветом.

Источник: "Голос яшмовой флейты", 1988

Перевод: Стручалина Г.В.

"Чайтоуфэн" ("Брошь-Феникс")

Шпилька с фениксом ("В жизни непрочны все чувства...")

В жизни непрочны все чувства. Люди жестоки бывают.

Осень с дождями приходит, быстро цветы увядают.

Утренний ветер осушит слёз моих след ночной.

Бумаге доверю я душу. Себе говорю самой:

"Стой! Стой! Стой!"

Ничто нам людское не чуждо. Вчера и сегодня — не схожи.

Сравнятся несчастные души