— Да-а, — задумчиво протянула Нелли, — ума не приложу, комуты могла понадобиться.

— Вот и мне ничего толкового в голову не приходит — мыслискачут, как блохи по Жучке.

— Послушай, а что бы они стали делать, не окажись ты наулице?

— Мысли?

— Да нет, похитители.

— Похитители постучались бы в дом, под весомым предлогомвыманили бы меня на улицу и запихали в машину, — ни секунды не задумываясь,выпалила я.

— Да-а. Это кошмарно. Сейчас же возвращайся в Москву. Ой, непредставляешь, как соскучились мы с Санькой.

Я только вздохнула.

— Очень хорошо представляю, сама соскучилась, но дела вСестрорецке на мертвой точке. С домом еще не разобралась. Не могу же я уехать,не сдав его на лето. Это расточительно.

— А все твоя любовь, — тут же напустилась на меня Нелли. —За то время, что ты там прохлаждаешься, можно было сто раз дом сдать. Ой! —вскрикнула она. — А как же ты теперь без Артура? Одна?

— Ну да, одна.

— И тебе не страшно?

Лучше бы она этого не говорила. Я мгновенно поняла, чтострашно. Очень страшно.

— Одна в громадном трехэтажном доме, — подливала масла вогонь Нелли. — Не представляю, как это возможно. Не помню, там есть решетки?

— Только с улицы, — упавшим голосом ответила я.

— А к соседям ночевать ты не можешь пойти?

— Да нет, я незнакома ни с кем так близко, чтобы запростонапроситься на ночлег.

— Тогда умоляй или дядю, или Дениса срочно приехать вСестрорецк, — посоветовала Нелли.

— Ой, какая ты умница, — обрадовалась я и, не попрощавшись,тут же бросилась звонить в Питер.

Я понимала, что Вячеслава Анатольевича, так зовут моегодядюшку, заманить в Сестрорецк будет непросто. Нина Аркадьевна, его вреднаяжена, приложит все силы, чтобы этого не допустить, а вот на их сына Дениса яочень рассчитывала, но выяснилось, что напрасно.

— Денюля в командировке и вернется через три дня, — злорадносообщила Нина Аркадьевна.

Тогда я робко подняла вопрос о дядюшке. Стараясь бытьнастойчивой, но немногословной, я придумала вполне правдоподобную историю,совершенно далекую от правды. Уж кому-кому, а мне-то было ясно, что рисковатьсвоим мужем Нина Аркадьевна не станет ни при каких обстоятельствах, тем болееиз-за меня.

— Ах, об этом не может быть и речи. Сонечка, Слава лежит впостели с очень высокой температурой, — заявила Нина Аркадьевна, вежливовыслушав все мои измышления.

Отчаявшись, я принялась делать разнообразные намеки: мол,неплохо бы поговорить с дядюшкой тет-а-тет…

— Тебе его позвать? — спросила она таким тоном, что мне сразустало ясно — позвать его, умирающего и больного, может только жестокий,нахальный и невоспитанный человек.

— Да нет, пусть лежит. Дай ему меда и калины.

— Не волнуйся, все, что надо, я уже дала, — сердито заверилаНина Аркадьевна и повесила трубку.

Я окончательно осознала, что ночь придется провести одной впустом огромном доме, где на трех этажах расположились пять бескрайних комнат,не считая кухни и прочих хозяйственных помещений, где в каждом углу опасность…

В общем, мой дом уже казался настоящей ловушкой, западней соскрипучими полами, и моя благодарность к бабушке «слегка иссякла».

«Маловероятно, что преступники полезут в дом со второго илитретьего этажа, — рассудила я, — а значит, надо стелить постель на первом.Прямо в холле. И не спать».

Так и сделала. Подтащив колонки магнитофона к окну, яустроилась на диване и стала ждать. Теперь я жалела, что белые ночи на исходе ине так белы, как хотелось бы. Зато тешила себя мыслью, что ночь коротка ипреступники знают о присутствии в моем Доме мужчины. Хотя если они следили, томогут знать: та, что выглядело мужчиной, покинуло этот дом.

«Через калитку перемахнуть не проблема, — шалея от страхаразмышляла я, — но во двор выходят только два окна, из которых я обязательноувижу злоумышленников. Увижу-то увижу, а дальше что? Выбегу в сад… Нет,неожиданно врублю магнитофон на всю мощность, а там посмотрю. В крайнем случае,всегда можно выскочить из дома через сад и поднять на ноги всех соседей. Благоони все равно живут в напряжении, обвешавшись оружием и обложившисьтелохранителями».

В том, что этой ночью должно произойти преступление, никакихсомнений у меня не было, как не было их и в том, что раньше двух часов ночизлоумышленники не явятся. Поэтому я отправилась на кухню пить кофе.

«Какая умница моя покойная бабушка, — с благодарностьюдумала я, — что позаботилась о втором выходе из дома. Настоящая женщина несможет жить в доме с одним выходом. Именно потому, что люди презрели старыетрадиции, в нашей стране бардак, война и разрушаются семьи. Парадный и черныйподъезды — вот где спасение. Моя бабушка была мудра. Если мне когда-нибудьпридется умереть, хотелось бы сделать это так, как моя бабушка, — легко, веселои красиво…»

Телефонный звонок прервал мои приятные воспоминания. ЗвонилаНелли, чем невероятно растрогала меня.

«Вот она, — подумала я, — преданная и нежная женская дружба.Разве может сравниться с ней какая-то убогая мужская любовь. Артурчик послепылкой страсти спокойно бросил меня и даже не поинтересовался, чем закончилсяинцидент с похищением, в то время как Нелли не может заснуть и тратит деньги напереговоры».

— Ты жива еще, моя старушка? — первым делом поинтересоваласьНелли и, не дожидаясь ответа, продолжила:

— Знаешь, я тут подумала, на «стрелу» мне уже не успеть, ноесли ехать на автомобиле, то к шести утра доберусь до Питера, а к семи — доСестрорецка. Правда, я немного выпила, но всегда можно найти общий язык сгаишниками. Случай-то исключительный, как-никак планируется смертоубийство.

— Дорогая, если ты ночью и не совсем трезвая сядешь за руль,то убийство точно произойдет, и мои неприятности, уступив место твоим, отойдутна второй план, то есть удвоятся. Поняла?

— Брр! Нет! Но как же ты…

— Я заняла круговую оборону и собираюсь продержаться доутра, а завтра уеду в Питер с первой же электричкой. Так что спи спокойно.

— Но убийцы запросто вломятся в твой дом. В наше времяпреступники не очень-то церемонятся, — с легким заиканием настаивала на своемНелли.

Отметив про себя, что речь ее не слишком-то связна, япоспешила успокоить подругу:

— Согласна, но в любом случае эту ночь я обречена провести водиночестве. Да и чем ты мне можешь помочь?