Она живет где-то неподалеку от Ниццы и работает в обсерватории, насколько я знаю. Она прирожденный лидер и, возможно, поэтому начинала свою карьеру в армии.

— Все иногда лажают. Все нормально, Поль?

Поль — это мой ник в Сети. Честно говоря, когда я регистрировался, у меня не было особых идей, а я тогда только купил сэндвич в магазине, который так назывался, и решил не заморачиваться. К тому же Поль — классное имя. Я воскрешаю аватаров своих товарищей под треск микрофона наушников.

— Простите, сегодня не мой день.

— Ничего страшного, — вздыхает Обливион, последний член нашей команды. — Все равно мы плохо подготовились.

Я среди них самый младший. Обливион работает на заводе, живет в Лилле, и он совсем недавно стал папой. Бедняга выжат как лимон. Сейчас он выходит в Сеть только по ночам, когда кормит ребенка из бутылочки, и тогда начинает таскаться по барам Евраты-Один и узнавать больше о других планетах игры. Это благодаря ему мы обосновались в этой колонии и нашли демона, которого нам не хватило сил завалить.

— Мне пора, — бросает Алиоша. — Ведите себя хорошо. До завтра.

«Space and Daemons» — это ММОРПГ, массовая многопользовательская ролевая онлайн-игра, в которой можно играть за человека или демона и сражаться с другой расой за контроль над Вселенной. Я выбрал священника-наемника и встретил своих сокомандников во время миссии на Луне, которая плохо кончилась, но это уже другая история. Когда они предложили мне присоединиться к ним на «Скайдасте», их космическом корабле, я тут же согласился. Им нужно заниматься в реальном времени — чинить поломки, стыковаться на станциях, запасаться провизией… А взамен ты получаешь возможность без особого труда исследовать планеты вместо того, чтобы прибиваться к другим игрокам или искать подходящие миссии.

Честно говоря, по большому счету теперь у меня нет других друзей, кроме Ника, Алиоши и Обливиона. Мы никогда не встречались вживую, и это всех нас вполне устраивает. Но если бы даже так сложилось, ничего бы не изменилось: им совершенно наплевать на то, как я выгляжу.

— Серьезно? Еще даже одиннадцати нет! — бесится Ник. — И теперь ждать до завтра, чтобы загнать эту тварь. Нам не поймать его без Алиоши!

— Лучше вернуться на корабль и выйти на орбиту, — зевая, говорит Обливион. — А то тупо застрянем на этой планетке на время следующего циклона.

Я решаю сходить за йогуртом, поставив своего персонажа в мод офлайн, пока все возвращаются на корабль.

На кухне горит свет. Я машинально беспокойно провожу рукой по голому черепу, на котором не оказывается бейсболки. Но все равно иду вперед, я у себя дома, в конце-то концов… Андреа и мама о чем-то шепчутся над своими кружками, все так же сидя за барной стойкой. Остальная часть квартиры теряется во мраке; папа наверняка уже спит, ему завтра на работу. Я уже собираюсь вернуться к себе, когда слышу, как мама говорит:

— Он справляется, как может…

— Мне кажется, он изменился, — отвечает Андреа. — Он больше не улыбается, почти не раскрывает рта, прячется в своей комнате… Раньше он был душой компании.

— Постарайся его понять, все это так непросто. Ему нужно время.

— Может, ему стоит обратиться к психологу?

Мама вздыхает.

— Он ходил к нему пару раз в прошлом году, когда его травили в школе… Но больше не хочет. Говорит, что нельзя заставить его чувствовать себя хорошо.

— Он в чем-то прав, — соглашается Андреа. — Нет, тетя, я тебя ни в чем не упрекаю, просто… мне кажется… что он несчастен, чего уж там.

Я, задержав дыхание, бесшумно возвращаюсь к себе. Падаю в кресло. Желтый свет ламп и голубой свет двух экранов падает на мое лицо под гул процессора. Экипаж «Скайдаста» ждет меня, но меня словно парализовало: руки и ноги не слушаются, будто меня придавило к земле тем грузом, который я несу на себе.

Я стараюсь справляться со своими проблемами самостоятельно, но, похоже, шила в мешке не утаишь. Или, правильнее будет сказать, лысину посреди скальпа. Даже моим близким меня жалко.

Глава 4

Вечер среды ничем не отличается от любого другого обычного вечера. С неба, обложенного тучами, льет холодный ноябрьский дождь, и я жалею о том, что не последовал совету мамы и не надел свитер под парку. Усмехнувшись, пишу ей сообщение, чтобы сказать, что она была права.

Поэтому я жду автобус, втянув голову в плечи и надвинув капюшон на бейсболку. Я стою, прислонившись спиной к фонарному столбу в отдалении от кучек школьников, которые оживленно переговариваются. Сложно сказать, что скорее послужило причиной их радостного возбуждения — степень загрязнения воздуха или буйство гормонов. Я их не виню, особенно после того, какую подлянку подкинули мне мои, лишив меня волос. Моя болезнь, которую мягко называют «андрогенной алопецией», объясняется повышенной выработкой мужских гормонов. Я мужчина, настоящий мужчина, как феноменально тонко заметил бы мой папа.

Джаспер выделывается в окружении Карло и остальных из его шайки: близнецов Гонзагов, Нео и Люциуса. Они распушили хвосты перед цыпочками и не замечают даже, что на меня легко можно напасть — так близко я стою. Леана, Исса и Анжелика — девчонки манерные и заносчивые, и с ними у Джаспера нет ни единого шанса. Что не мешает ему подкатывать к ним при любом удобном случае. То, что он сохнет по Леане, красотке с огненно-рыжими волосами, ни для кого не секрет. С ней он кроток как ягненок, но стоило ему захотеть при всех поцеловать ее, как он схлопотал пощечину. О, это было эпохальное событие, которое я имел счастье наблюдать воочию. Так ему и надо! Нечего лезть целоваться без разрешения.

Сегодня он снова в моей кепке. Вчера он мне ею помахал, чтобы унизить еще больше. Простые радости, понимаете? Иногда я ему завидую. Ему так мало нужно для счастья. Моя мама считает, что такие, как он, самоутверждаются, издеваясь над другими. Потому что они несчастны и не уверены в себе. По-моему, она ошибается. Есть куча народу, которая просто кайфует, причиняя боль окружающим, вот и все.

Мое сердце начинает биться чаще, когда Сурая и Анна София под одним зонтиком тоже подходят к остановке. Карло говорит им что-то такое, что они обе закатывают глаза, а потом возобновляют оживленный диалог, не обращая внимания на парней. Мы садимся в один автобус, я захожу в переднюю дверь, они — в среднюю. Я протискиваюсь к свободному поручню… За который секундой позже хватается Сурая. Кокосовый запах ее волос щекочет мне ноздри, и я теряю способность соображать, взволнованный тем,