– Розалинд дала мне свой ключ, – ответил Конвэй. – Я долженбыл встретиться здесь с ней. Послушай, Милдред, не бойся. Я не собираюсьпричинять тебе никакого вреда. Иди оденься. Я подожду Розалинд.

– Но почему Розалинд понадобилось давать вам ключ? –спросила она. – Я… это так не похоже на Розалинд. Можете себе представить, чтоя должна чувствовать, войдя сюда полуобнаженной и обнаружив в комнатенезнакомого мужчину. Как я могу быть уверена, что Розалинд действительно далавам ключ? Кто вы такой, в конце концов?

– Я вошел в контакт с Розалинд, – сказал Конвэй. – У нее дляменя есть кое-какие бумаги. Я пришел за ними.

– Бумаги? – спросил Милдред. – Бумаги… Позвольте, япосмотрю. – Она целеустремленно, быстрыми шагами направилась к столу, и вновьКонвэй почувствовал, что наблюдает за игрой актрисы. Она выдвинула ящик стола,сунула руку внутрь, и неожиданно для себя Конвэй безошибочно распознал щелканьевзводимого полуавтоматического револьвера. Затем он увидел черное круглоеотверстие дула. Рука девушки дрожала, и она нервно нащупывала пальцем курок.

– Эй! – сказал Конвэй. – Не направляй эту штуку на меня, ты,маленькая глупышка! Она может выстрелить!

– Подними руки, – сказала она.

– Спаси меня, Господи! – сказал Конвэй. – Не будь дурой! Тывзвела курок, и стоит слегка надавить… Опусти револьвер! Я не собираюсьпричинять тебе вреда!

Она пододвинулась к нему. Револьвер был направлен прямо емув живот.

– Руки вверх! – сказала она, и в ее голосе послышалисьистерические нотки. – По тебе плачет тюрьма!

Рука, сжимающая револьвер, явно дрожала. Палец у курказамер.

Конвэй ждал, пока она еще на шаг приблизится к нему, затемвнезапно левой рукой сжал ей запястье, а правой выхватил у нее оружие. Ее рукабыла слабой, и он без особого труда рванул револьвер за ствол.

Силой вырвав револьвер, Конвэй осторожно спустил курок исунул оружие в карман.

– Ты маленькая глупышка, – сказал он. – Ты могла убить меня!Неужели не понимаешь?

Она попятилась к тахте, села и уставилась на него. В глазаху нее явно читался ужас.

Конвэй встал напротив.

– А теперь послушай, – сказал он, – возьми себя в руки. Я несобираюсь причинять тебе вреда. Я здесь не для того, чтобы принести беду. Ятолько пытаюсь получить кое-какие бумаги от Розалинд. Ты можешь это понять?

– Не трогай меня! – сказала она. – Если ты пообещаешь неубивать меня, я все сделаю… Не трогай меня! Мой кошелек в столе. В нем все, чтоу меня есть. Забирай. Только, пожалуйста, не… не…

– Заткнись! – огрызнулся Конвэй. – Я же пытаюсь объяснитьтебе! Неужели непонятно? Ты можешь послушать?

– Только не убивай меня! – попросила она. – Я все сделаю,если ты не убьешь меня.

Внезапно Конвэй принял решение.

– Я ухожу, – сказал он. – Не подходи к этому телефону втечение пяти минут после моего ухода. Никому не говори, что я был здесь,никому, кроме Розалинд. Ты поняла?

Она осталась сидеть с лицом, похожим на деревянную маску.

Конвэй большими шагами пошел к выходу, резко отворил дверь,хлопнул ею и быстро пересек коридор, направляясь к красной лампочке, горевшейнад лестницей запасного выхода. Он толчком распахнул дверь, пробежал двалестничных пролета до пятого этажа, затем поспешил к лифту и нажал кнопку.

Казалось, прошел целый век, прежде чем пришел лифт, потомдверь скользнула в сторону, и Конвэй вошел внутрь, ощущая свое быстрое дыханиеи толчки сердца.

Девушка-лифтер передвинула во рту жвачку к другой щеке. Вправой руке у нее была книжка, левой она нажала кнопку первого этажа. Даже невзглянув на него, она сказала:

– Вы, должно быть, спустились на два этажа.

Конвэй, грубо выругавшись про себя, ничего не ответил.Девушка-лифтерша держала глаза опущенными, только раз окинула его быстрымвзглядом. Конвэй не осмелился положить ключ от комнаты 729 на стол клерку. Оншел с револьвером в боковом кармане, сдерживая себя, чтобы не побежать. Быстропересек вестибюль, вышел из отеля и поспешил по улице к тому месту, гдеприпарковал машину.

Он впрыгнул внутрь, включил зажигание и привел себя впорядок, перед тем как сесть за руль, потом нервно принялся ощупывать выпуклостьв своем боковом кармане, затем вытащил револьвер 38-го калибра и хотел былозасунуть его в бардачок, но из предосторожности сперва открыл и проверилбарабан: в нем было пять патронов и одна пустая гильза со следами выстрела.

Конвэй вставил барабан на место, ощущая запах из ствола –стойкий запах только что сгоревшего пороха. Неожиданно его охватила паника.Конвэй сунул оружие в бардачок, тронул машину.

Подъехав к станции техобслуживания, он припарковал машину,вошел в телефонную будку и стал искать по справочнику телефон Перри Мейсона,адвоката.

Там значился служебный телефон Мейсона. Домашнего неоказалось, но был указан номер срочного вызова. Конвэй набрал этот номер.

– Это автоответчик. Если у вас к мистеру Мейсону делочрезвычайной важности, вы можете позвонить в Детективное агентство Дрейка.Оставьте там вашу фамилию, адрес, изложите суть дела, и мистер Мейсон свяжетсяс вами в ближайшее время.

Не зарегистрированный в справочнике телефон пронзительнозазвонил в квартире Перри Мейсона.

Только два человека в мире знали этот номер. Одним из нихбыла Делла Стрит – доверенный личный секретарь Мейсона, другим человеком былПол Дрейк – глава Детективного агентства Дрейка.

Мейсон, собравшийся было уходить, снял трубку. Звонил ПолДрейк.

– Перри! У меня есть задачка, над которой тебе, возможно,захочется поломать голову.

– Выкладывай.

– Ты следишь за борьбой за контрольный пакет акций компании«Калифорния и Техас. Глобальное развитие и исследование»?

– Я знаю только, что идет борьба, – сказал Мейсон. – Я виделобъявления на прошлой неделе.

– Джерри Конвэй – президент компании – ждет на другомтелефоне. Он звонит с платной стоянки. Над ним хорошо поработали. Он думает,что его ложно обвинили и подставили, и он хочет видеть тебя немедленно.

– Какого рода ложное обвинение? – спросил Мейсон. –Что-нибудь вроде травли, попыток обвинить во взяточничестве или?..

– Он не знает, – сказал Дрейк, – но у него оказалсяревольвер, из которого только что стреляли. Разумеется, о том, что у неговозникли большие затруднения, я уловил из разговора с ним по телефону, но егоистория достаточно необычна, тебя это должно заинтересовать. К тому же онуверяет, что у него достаточно денег, чтобы заплатить любой гонорар, в пределахразумного, конечно. Ему необходимо действие!