быстро летит время! Казалось, только недавно она появилась на свет, с крошечными пальчиками и огромными голубыми глазками… а уже пять лет нашей доченьке…

Поцеловала Мари в лобик и тихонько вышла, осторожно прикрыв за собой дверь.

— Кофе, — зевнув, решилась я на подвиг и отправилась на кухню.

Что поделать? Супруг ещё позавчера ушёл на охоту, взяв с собой троих крепких мужиков и двух магов — единственных, кто помимо меня владеет силой в этом селении.

Два сильных мага на такое захолустье — это настоящая роскошь! Не будь рядом Пустоши, никто бы и пальцем не пошевелил — послать в подобное место даже древнего выжившего из ума старикашку, умеющего разве что сигаретки щелчком прикуривать! Но боятся власти, что распространится нифелия и на их королевства, доберётся и до их высокородных задн… персон!

А всё жадность да зависть человеческая и эльфийская виноваты! Не позарились бы людишки да светлейшие на драгоценные металлы и камни в землях мирных и добродушных нифелимов, не устроили бы геноцид крылатого народа — так и не превратилась бы жизнь всей планеты в жалкое существование в бесконечном страхе. Не уничтожь «доблестные воины» всех «нечистых тварей» — не получили бы «все живущие» посмертного проклятия от королевы нифелимов, чувствовавшей ментально смерть каждого своего подданного, видевшей гибель своих собственных детей и внуков и сошедшей с ума от горя.

Вот честно, лучше бы она просто прокляла всех на мучительную смерть! Но то ли ей магии — своей и древнейшего источника на планете! — не хватило, то ли решила дать… «шанс на спасение»… в итоге зараза из Эделии — ныне Пустоши, ибо сильные мира сего решили сокрыть свои «подвиги», сровняв всё королевство с землёй, не позабыв поживиться напоследок уже бесхозными богатствами, — стала распространяться повсеместно.

Лекари выяснили, что нифелия передаётся воздушно-капельным путём от заражённого к здоровым людям и эльфам. И поняли, что проклятие одно на всех, только действует по-разному.

Инфицированные светлые эльфы превращаются в наделённых магией растений деревянных големов, которые становятся стражами лесов и уничтожают всех, кто пытается проникнуть в их владения. Причём превращение происходит медленно и мучительно, в течение трёх-шести месяцев. А душа остаётся в теле, становится беспомощным зрителем, в то время как «плоть» подчинена только одной цели — защите своей территории.

Заболевшие люди, не обладающие магией, превращаются в серебристых металлических воинов за трое-шесть мучительных суток, полных боли. Сначала тело медленно обращается в… броню, а после душа расщепляется и сливается с металлом. Между всеми «воинами» образуется ментальная связь. И «сверкающая армия смерти» — как прозвали фактически бездушное войско марионеток магии нифелимов в народе — захватывает новые территории, заражая всё больше и больше других людей.

С магически одарёнными людьми сложнее — тут всё зависит от уровня магии. Архимаги могут и не заметить, что были заражены. Магистры и сильные маги могут переболеть как обычной простудой. А вот слабым магам приходится несладко: почти на месяц тело покрывается гнойниками и язвами, температура поднимается настолько, что человек будто бы высыхает изнутри, а на спине появляются две незаживающие раны — там, где у нифелимов росли крылья. Редко кто выживает после такой тяжёлой и затяжной болезни. А если и выживает, то навсегда остаётся с кровоточащими шрамами от несуществующих крыльев и лишается магии.

И лекарства от этой болезни-проклятия не придумали. А ведь более десяти лет прошло с момента гибели королевы Лильен…

— Что ж, хотели люди и эльфы вечной жизни и богатства — они их и получили. Только вот почему страдать должны все, а не только те, кто так стремился к могуществу и величию? — тяжело вздохнув и отогнав воспоминания о родителях и бабушке, отпила кофе… и поморщилась: — Отвратительно. Мда, разбаловал меня Тэйшар… Уже и не вспомню, когда последний раз стояла у плиты и готовила что-либо, помимо своих зелий… Пять лет назад? Восемь?.. Хех, да-а-а, не муж у меня, а золото!

Вылила кофе в раковину, решив, что не хочу сегодня страдать от отравления, и задумалась: не спуститься ли в подвальчик, в лабораторию? Время ещё есть…

Снаружи послышалось испуганное ржание. Раздался жалобный скулёж собак. Кто-то закричал.

Я бросилась ко входной двери. Выбежала на улицу.

Посмотрела в сторону деревни — наш дом на отшибе, в отдалении от основных строений стоит — и поразилась: местные жители, крича и причитая, тащат вещи из хат, ругаются друг на друга, в спешке одевают детей и… уходят, убегают, уезжают на повозках!

— Ничего не понимаю, — нахмурилась я. — Что происходит?

И тут увидела Синьюса — одного из магов, ушедших с моим мужем, — верхом на Громе и ещё троих всадников в чёрных мантиях. Магов. Сильных магов. Магистров, если не архимагов.

Они все смотрели вдаль, на лес, проверяя эффективность усилителей и многочисленных артефактов-накопителей.

Я посмотрела в ту же сторону.

Серебристый блеск.

Армия смерти.

Нифелия.

Проклятая болезнь добралась и до Полесья.

Нужно бежать!

Я кинулась в дом, на ходу призывая вещи, гримуары, зелья, артефакты… всё самое необходимое.

— Мариша! Милая, вставай! Пора просыпаться! — влетела в спальню дочери, сорвала с неё одеяло и нацепила на сонную Мари все имеющиеся артефакты-накопители. Наша малышка — будущий маг, но слабенький. А до совершеннолетия дара магической силы в ней совсем мало.

— Мама, что случилось? — зевая, спросила доченька.

— Дорогая, нам нужно уходить. Нифелия.

В любимых глазах появился страх.

— А где папа? — одними губами прошептала Мари мне на ухо, когда я, перекинув сумку-артефакт с вещами через плечо, подхватила её на руки.