В силу этого образ Разина, данный Садовниковым, особенно по сравнению с местными волжскими легендами, социально острее и исторически более детально разработан.

За Степаном — только свистни —

Колыхнется весь народ…

А кому охота биться

За царевых воевод?

В этих словах Садовникова выражен идейный пафос его стихотворений разинского цикла. Этот пафос близок к народному восприятию Разина, с особой остротой и силой выраженному народом в его песнях. Садовникову вообще чуждо вольное обращение с народным преданием. Характерен пример: Садовниковым и современным ему поэтом С. Мельниковым написаны стихотворения на одно и то же местное предание. Оба поэта дают совершенно различные интерпретации этого сюжета. Мельников передает сюжет следующим образом: девушка, полюбив атамана, добровольно уходит за ним в разбойничий стан; атаман ей изменяет, девушка из ревности сбрасывает его с обрыва в реку («Девичья гора»).

Садовников придерживается народной типовой схемы этого сюжета, именно в данной редакции и распространенной в народе: девушка украдена разбойниками; не отвечает атаману на его любовь; мстит атаману за поруганную честь, сбросив его с обрыва в реку («Полонянка»).

Садовников всегда точен в передаче сюжета, он ничего не измышляет от себя, не вводит ни одной детали, которая не имела бы основания в народном предании. В этом отношении особенно характерны его стихотворения: «Атаман и есаул», «В остроге», «Из волжских песен». Так, в первом из них концовка стихотворения:

Покажу вам, братцы, волюшку пошире той!

Айдате-ка, ребята, под Астрахань! —

не вытекает непосредственно из варианта, легшего в основу стихотворения, но мотив этот находит полное обоснование в других местных же народных легендах (см. сказку 1, стр. 61).

Следование содержанию и духу народного предания — сознательный принцип Садовникова, четко сформулированный им в критической статье о былинах А. К. Толстого. Нельзя, пишет Садовников. «создавать фантастические образы там, где это неуместно, где еще бьет ее (народной поэзии. — В. К.) живая самобытная струя».[15]

Стилевыми приемами народной поэтики — сравнениями, параллелизмами, постоянными эпитетами, уменьшительными словами и т. п. — поэт пользуется сдержанно, не переуснащая ими своей поэтической речи.

Наиболее интересные попытки построения стихотворения целиком на традиционных приемах народной поэтики заключаются его песенных опытах: «Атаман и есаул», «В остроге», «Из Волжских песен»; в большинстве же других стихотворений он пользуете приемами народной стилистики очень умеренно.

Художественный метод Садовникова в обработке им народны сюжетов — это приближение своего поэтического языка к народному складу речи. В этом отношении Садовников следует традициям Пушкина, глубоко, органически им воспринятым. «Разговорный язык простого народа, — писал Пушкин, — не читающего иностранных книг и, слава богу, не выражающего, как мы, своих мыслей — на французском языке, достоин также глубочайших исследований». «Альфиери изучал итальянский язык на флорентинском базаре: не худо нам иногда прислушиваться к московским просвирням. Они говорят удивительно чистым и правильным языком».[16]

Садовников сам идет в народ за этими сокровищами русского языка. Его поэтический лексикон, особенно в произведениях разинского цикла, изобилует народными словами и оборотами речи, всегда к месту, с большим художественным чутьем им употребляемы: «не замай» (не тронь), «показалась» (приглянулась), «оста́льный» (последний), «ноче́сь» (в прошлую ночь), «неравно» (вдруг), «чай», «пуще», «молвит», «опосле», «взад катит», «на воду метался», «раскрасавица Елена, чужемужняя жена», «лиху беду избыть», «совесть зазрит» и т. д. Подобных примеров можно привести много.[17]

Вместе с тем поэт никогда не употребляет местных узко-диалектологических слов, требующих для своего понимания разъяснений. Хорошее знание обычной народной речи Садовников ставит в непременное условие всякой талантливой обработки народных сюжетов. «Народный язык, — пишет он, — образен, но во всяком случае не сплошь; поэтому, берясь за народные темы, надо быть хорошо знакомым и с шаблонным языком народа, для пополнения промежутков в его цветной поэтической речи».[18] Сам Садовников обнаруживает при этом превосходное знание народного языка.

Из композиционных приемов народной поэтики Садовников особенно часто прибегает к введению прямой речи и диалога в повествовательную речь, что придает его стихотворениям большую живость и роднит их с устной лирикой.

Ритмико-синтаксическое построение стихотворений Садовникова однообразно. Отсутствие рифмовки мы имеем лишь в двух его стихотворениях: «Атаман и есаул», построенном на белом стихе, и «Из волжских песен», где применен типичный для народной поэзии прием случайных парных и тройных рифм. Большинство же «песен» Садовникова написано четырехстопным хореем с рифмовкой четных строк. Такое построение строфы есть уже некоторое, хотя и слабое, отступление от книжного канона, которому более свойствен перекрестная рифма с чередованием мужских и женских стихов, к ней обычно прибегает и Садовников в своей лирике.) В народам творчестве рифмовка четных строк широко употребляется в частушках, а также в песнях новейшей формации. Лирические стихотворения Садовникова (см. его «Волжские эскизы») также посвящены основной теме его творчества — Волге. Эти посмертные произведения поэта, видимо, не окончательно им обработаны (многие печатались по черновым рукописям поэта). Мы помещаем эти стихи в наш сборник, так как без них немыслимо полное представление о Садовникове, как о поэте-волжанине.

Поэзия Садовникова прошла почти незамеченной. При жизни поэта знали и ценили в сравнительно узком кругу литераторов, но широкой читающей публике он остался почти неизвестным. Поэт прошел бы и совсем незамеченным, если бы не широкий отклик, какой получили два его стихотворения в народных массах. Стихотворения «Из-за острова на стрежень» и «Зазноба» прочно вошли в песенный репертуар народа. Особенно популярна песня «Из-за острова на стрежень». Она распространена повсеместно. Любопытны записи народной инсценировки этой песни, органически вошедшей в одну из популярнейших народных драм, известной под названием «Лодки». Песня вошла также и в народную сказку. В одной из них рассказывается, как Разин едет с княжной по реке и вместе со своими «удальцами» затягивает песню «Из-за острова-на стрежень»; рассерженный ропотом товарищей Разин сбрасывает княжну в реку. Песни «Из-за острова на стрежень» и «Зазноба» — два ярчайших примера фольклоризации литературного текста. Имя автора не известно народу. Народ считает эти песни своими, и это — лучшая оценка их автору. Поэт сумел найти тем близкую народным массам, и облечь ее в ясную и простую форму. Удобный песенный размер способствовал проникновению этих стихотворений в песенный обиход народных масс, где они, подвергнувшись значительной переработке, зажили уже своей самостоятельной жизнью. Поэзия Садовникова чрезвычайно интересна именно этой взаимосвязью с фольклором.

До настоящего времени литературное творчество Садовников остается не только мало известным, но и мало изученным. Предшествующие немногочисленные работы о художественной деятельности Садовникова[19] касались преимущественно общей характеристики его поэзии со стороны ее тематики и