содержания, но не затрагивали вопроса об ее истоках. На уяснение именно этой стороны его творчества и направлен наш сборник. Мы рассматриваем его как первый шаг, ставящий эту сложную, имеющую общетеоретический интерес проблему.

Фольклор — неисчерпаемое хранилище языковых и поэтически ценностей. На необходимость освоения его поэтами неоднократно указывал А. М. Горький. На первом Всесоюзном съезде советских писателей он обратился к писателям с призывом: «…начало искусства слова — в фольклоре. Собирайте ваш фольклор, учитесь на нем, обрабатывайте его. Он очень много даст материала и вам, и нам, поэтам и прозаикам Союза».

Творчество Садовникова представляет в этом отношении исключительный интерес.

Деятельность Д. Н. Садовникова, внесшего своей талантливо собирательской работой крупный вклад в сокровищницу русского фольклора, и его сильная, самобытная поэзия заслуживают самого серьезного внимания, углубленного научного исследования.

В. Крупянская

СТИХОТВОРЕНИЯ

К Волге

(«Тебе несу стихи, река моя родная»)

Тебе несу стихи, река моя родная,

Они — навеяны и созданы тобой —

Мелькали предо мной, окраскою сверкая,

Как рыбки вольные сверкают чешуей.

Простор песков твоих, лесов живые краски,

Разливы вешние ликующей воды

И темных Жигулей предания и сказки

На них оставили заметные следы.

Я вырос близ тебя, среди твоей природы;

На берегах твоих я речь свою ковал

В затишье вечеров и в шуме непогоды,

Когда, сердитая, ты разгоняла вал…

И я не позабыл, живя с тобой в разлуке,

Разбега мощного твоей живой волны

И вот несу тебе мятежных песен звуки,

Ты навевала их, тобой они полны!..

В Жегулях

(«…Курганы, кручи и вершины»)

…Курганы, кручи и вершины

Теснятся в неприветный ряд;

До сей поры они хранят

Свои суровые былины…

Зайдет ли речь о давней были —

Нам старики передают:

«Здесь из оврага выходили,

Там барки грабили, а тут —

На самой вышке, у Дурмана —

В лесу разбойничий был стан,

Да Стеньки — слышь ты — атамана

Подстерегали караван!..»

Под шапкой утренних туманов

Молчат сосновые леса

Про удальство и чудеса

Давно погибших атаманов…

Давно в горах не свищет пуля,

Кистень в лесу не сторожит;

Лишь чайка в воздухе дрожит,

Свою добычу карауля…

Из труб поселка дым взлетает,

Земля сохою поднята,

Стучит топор, и выплывают

В горах седые беркута…

Но дух людей, которым тесен

Казался мир в избытке сил,

Родной напев поволжских песен

В своем размахе сохранил.

И песня та путиной долгой —

И величава и стройна —

Несется вместе с синей Волгой,

Кидая в душу семена…

Кто песню вольную заслышит,

Кто от души ее споет —

Любое сердце расколышет,

Любые цепи разобьет.

Атаман и есаул

(«Исполнилось Стеньке пятнадцать лет»)

Исполнилось Стеньке пятнадцать лет,

С Ярославля Стенька в кашевары сел

К именитому разбойнику Уракову.

Взял его Ураков в подручники,

Что в подручники — есаулики.

Видать соколенка по напуску,

Видать подростка по замыслу.

«Не рука тебе, малый, кашу варить.

Давай-ка, Стенька, дружбу водить,

Богатые сёла на дым пускать!

Прокормила меня Волга-матушка,

Приютили горы Жигулёвские…

Али нам двоим да и места нет —

Атаману Уракову с Разиным»?

Отвечал Степан на его слова:

«Будет, Иван, да не в версту, брат…

Пойти — пойду, чур — не каяться».

На ловца-стрельца и зверье бежит:

Проплывает раз суденышко купецкое,

Дорогими товарами полным-полно.

Атамановы глаза разгорелися

Что на те ли на товары на купецкие, —

Атаман кричит: «Вон видать одно!»

А Степан — ему: «Не замай! Бедно!

Коли взял Степана в товарищи —

На такой борошо́н не заглядывайся,

Поджидай товару настоящего!»

На другое утро богатей того

Проплывает суденышко купецкое —

Атамановы глаза разгорелися

На чужой товар пуще прежнего, —

Атаман кричит: «Вон еще одно!»

А Степан — ему: «Не замай! Бедно!

Коли взял Степана в товарищи,

На такой борошо́н не заглядывайся, —

Поджидай товару настоящего!»

Как и зло взяло Уракова на Разина:

Он выхватывал пистолю из-за пояса,

Выпускал в него заряд да приговаривал:

«Не летать галчонку впереди орла!

Не бывать мальчишке мне указчиком!»

Есаул от пули не пошатнулся,

На кудрях черна шляпа не ворохнулась,

Атаманову пулю взад катит,

Взад катит да приговаривает:

«Не кидайся зря: — пригодится, брат!»

Атаманушка со страху окарачь пополз;

А Степан хватал пистолю разряженную,

Он без пороху разбойника на месте клал;

Собирал его удалых добрых молодцев,

Говорил им, разудалый, таковы слова:

«Покажу вам, братцы, волюшку пошире той!

Айдате-ка, ребята, под Астрахань!»

Астраханский загул

(«Государевым указом»)

Государевым указом

Атаману-вору Стеньке

Все прошедшие вины

С голытьбою прощены.

Откачнулся, разудалый,

Прочь от шаховой земли

И опять на Волгу сгрудил

Все суда и корабли.

Снова Стеньке с казаками

Вплоть до Дона вольный ход —

И до Астрахани Волгой

Он на Соколе плывет.

Вот и устье с камышами,

Святорусская земля;

Вон и башни зачернели

Астраханского кремля…

С каравана шум несется,

Песни, крики и пальба…

Дует свежая моряна

В парусовые зоба.

Вьются шали дорогие

На мачтовых деревах;

Снасти шелком перевиты,

Позолота на кормах…

А на пристани собрался

Астраханский вольный люд,

Машут шапками на Волгу,

Не расходятся и ждут.

Сходни брошены на берег;

Атаман вперед идет;

Перед соколом