Они продолжали заниматься своим делом в течение последующихсемнадцати лет. Годы мчались быстрее, чем их самолеты, поднимавшиеся в воздух счетырех ухоженных взлетных полос аэропорта О'Мэлли. Три из этих полос они расположилив форме треугольника, четвертая, проходящая с севера на юг, его рассекала. Этоозначало, что теперь они могли совершать посадку практически при любомнаправлении ветра, и им не приходилось закрывать аэропорт даже тогда, когда тамскапливалось слишком много самолетов Теперь они владели флотилией из десятисамолетов. Два из них купил Ник на свои собственные деньги, остальныепринадлежали Пэту. Ник лишь работал на Пэта, однако Пэт всегда вел себя с нимисключительно великодушно. За эти годы совместной работы они еще крепчесдружились. Не раз Пэт предлагал Нику стать партнером по бизнесу, но всякий разНик отвечал, что не хочет этой головной боли. Ему нравится быть наемнымрабочим, так он говорил. Хотя все вокруг знали, что Ник Гэлвин и Пэт О'Мэлли — этокак одно целое и задеть одного из них означало нажить себе смертельного врага вдругом. Ник любил Пэта, как отца, как брата, как друга. И детей его он любил,как родных. Он любил все, что окружало Пэта О'Мэлли.

В общем же семейные отношения, пожалуй, не были самойсильной стороной его натуры. Однажды, в 1922-м, в двадцать один год, онженился, но брак его продолжался всего шесть месяцев, после чеговосемнадцатилетняя новобрачная сбежала к родителям в Небраску. Ник познакомилсяс ней, когда перевозил почту. По дороге он остановился в городе, где она жила,и зашел в единственный ресторан, принадлежавший ее родителям.

Вскоре, однако, выяснилось, что больше всего на свете онаненавидела штат Иллинойс и самолеты. Когда Ник поднимал свою жену в воздух, ейстановилось плохо. При виде самолета она разражалась слезами, а когда Никулетал от нее, громко рыдала. Конечно, она была ему не пара. Оба онипочувствовали огромное облегчение, когда родители новобрачной приехали, чтобыокончательно забрать ее. Ник никогда не чувствовал себя таким несчастным, как впериод своего кратковременного брака, и поклялся себе, что больше этого никогдане случится. Конечно, в его жизни время от времени появлялись женщины, инаверняка их было немало, но Ник об этом не распространялся. Ходили слухи окакой-то замужней даме из другого города, однако никто так до конца и не сумелвыяснить, правда это или нет. Пэту Ник не говорил об этом ни слова.

Из обаятельного большого мальчишки он превратился в красивогомужчину и, похоже, прекрасно знал, что делает. Женщины, если они иприсутствовали в его жизни, оставались незаметными для других. Вокруг говорилитолько о том, как много он работает, или же о том, как много времени проводит ссемейством О'Мэлли.

Ник действительно большую часть свободного времени проводилв их доме, с их детьми, выполняя роль доброго дядюшки. Уна давно уже отказаласьот мысли сосватать его с кем-нибудь из своих знакомых. Когда-то она дажепыталась обратить его внимание на свою младшую сестру, молоденькую хорошенькуювдову. Несколько лет назад та приезжала к ним погостить. Однако всем давностало ясно, что женитьба ни в малейшей степени не интересует Ника Гэлвина. Егоинтересовали самолеты и семья О'Мэлли. Лишь изредка он заводил кратковременнуюсвязь с какой-нибудь женщиной. Жил Ник уединенно, много работал, чужими деламине интересовался.

— Он заслуживает лучшей участи, — много разповторяла Уна.

— А почему ты считаешь, что только женитьба изменит клучшему его жизнь? — поддразнивал ее Пэт.

Однако независимо от того, что думала Уна, убедить Ника онани в чем не могла. И наконец отступилась. В свои тридцать пять лет Ник,казалось, был вполне счастлив и к тому же слишком занят для того, чтобы уделятьвнимание жене и детям. Он проводил по пятнадцать-шестнадцать часов в сутки ваэропорту О'Мэлли. Единственной, кто проводил там не меньше времени, чем Пэт иНик, была Кэсси.

Ей исполнилось семнадцать лет. Большую часть своейсознательной жизни она провела в отцовском аэропорту. Кэсси могла заправитьлюбой самолет горючим, подать сигнал на посадку и подготовить самолет к взлету.Она содержала в порядке взлетные полосы, чистила ангары, мыла самолеты изшланга, а каждую свободную минуту проводила в разговорах с пилотами. Она зналаустройство всех моторов и особенности любого самолета, имевшегося в ихраспоряжении. Более того, она инстинктивно чувствовала, если что-то было не впорядке. Ни одна мельчайшая деталь, пусть даже самая сложная и запутанная, неускользала от ее внимания. Она замечала, знала и помнила все. И могла бы,наверное, с закрытыми глазами, по памяти, поднявшись в воздух, описать любойсамолет.

Да, она росла необыкновенным ребенком.

Нередко Пэту приходилось ссориться с ней чуть ли не додраки, чтобы заставить пойти домой помочь матери. Кэсси в таких случаяхотвечала, что там есть сестры, а в ней мать не нуждается. Пэту же хотелосьизбавиться от нее. Нечего девчонке торчать в аэропорту, она должна быть дома,там ее место. Но если ему и удавалось прогнать ее, на следующий день в шестьутра, подобно солнцу, возвращающемуся на небо каждое утро, Кэсси сноваприходила в аэропорт, чтобы побыть там час или два до начала занятий в школе. Вконце концов Пэт оставил ее в покое.

В семнадцать лет она превратилась в высокую, потрясающекрасивую девушку с ясными голубыми глазами и ярко-рыжими волосами. Однако ееничто не интересовало, кроме самолетов, и ни о чем другом она не думала. Никсразу понял, даже еще не видя ее за штурвалом, что Кэсси — прирожденный пилот.Ему казалось, что Пэт тоже должен бы это почувствовать. Однако Пэт твердо решилни в коем случае не позволять Кэсси учиться летать. Плевать ему на АмелиюЭрхарт, Джекки Кокрэн, Нэнси Лав, Луизу Тэйден и прочих летчиц, вообще на всехэтих женщин из Женского воздушного дерби.

Ни одна из его дочерей летать не будет, и точка. Вначале онис Ником часто ссорились из-за этого, но в конце концов Ник понял, что боротьсябесполезно. В те времена немало женщин пришли в авиацию, и многие из них дажестали выдающимися летчицами, однако, по мнению Пэта О'Мэлли, дело зашло слишкомдалеко. Все равно ни одна женщина никогда не сможет летать так, как мужчина. Иуж конечно, ни одна женщина никогда не будет водить его самолеты. А КэссиО'Мэлли — тем более.

Не раз Ник пытался доказать ему, что, по его мнению, некоторыеиз теперешних женщин-летчиц водят самолеты лучше, чем Линдберг. Во время одногоиз таких споров Пэт чуть не набросился на Ника с кулаками. Чарлз Линдберг былего богом, его кумиром, таким же, как в свое время Рикенбекер. У Пэта дажехранился снимок — он вместе с Линдбергом, когда тот приземлился в аэропортуО'Мэлли в 1927 году, во время своего трехмесячного путешествия по стране.Сейчас, девять лет спустя, эта фотография, пыльная и выцветшая, все еще виселана стене на самом почетном месте — над письменным столом Пэта О'Мэлли.

Для Пэта не существовало вопроса о том, может ли хоть однаженщина превзойти Чарлза Линдберга или хотя бы сравниться с ним в искусствеуправлять самолетом и в отваге. В конце концов, и жена Линдберга — всего лишьобыкновенный штурман и радиооператор. Как можно сравнивать непревзойденногоЛинди с кем бы то ни было! Да это просто святотатство! Пэт не желал выслушиватьподобное от Ника Гэлвина. У Ника же реакция друга вызывала только смех. Емудаже нравилось доводить Пэта до белого каления. Однако он знал, что в этомспоре ему никогда не победить. По мнению Пэта, женщины по своей природе несозданы для авиации, и не важно, сколько они там налетали часов, сколькорекордов побили, сколько состязаний выиграли и насколько хорошо смотрятся всвоих летных костюмах. Женщины для этого просто не созданы — так считал ПэтрикО'Мэлли.