— Что ты нашел во мне смешного?

Кэсси выглядела усталой, но счастливой. И улыбалась емурадостной улыбкой. Она всегда относилась к Нику как к брату. Конечно, она немогла не видеть, что он красив, но это не имело никакого значения. Они всегда былидобрыми друзьями, и Кэсси любила его как друга.

— Ты смешная. Ты сегодня хоть раз посмотрела на себя взеркало? На тебе машинного масла больше, чем на моей «белланке». Твой отецбудет в восторге.

— Мой отец хочет, чтобы я ходила в домашнем платье, убиралав доме и варила ему картошку.

— Ну, в этом тоже есть смысл.

— Да что ты говоришь? А я и не знала. — Кэсси чутьсклонила голову набок. Сейчас она воплощала в себе потрясающее сочетаниедевичьей прелести и несуразности. — А ты умеешь варить картошку, а.Кинжал?

Иногда она называла Ника этим прозвищем, и это неизменновызывало у него улыбку, вот как сейчас.

— Если нужно, я сумею что-нибудь приготовить.

— Да, но тебе это не нужно. А когда ты в последний разубирал в доме?

— Не помню… — Он задумался. — Лет десять назад,кажется.., наверное, году в двадцать шестом.

Оба они расхохотались.

— Вот видишь! Вот видишь!

— Вижу-вижу. Но я и его понимаю. Я не женат, и у менянет детей. Он просто не хочет, чтобы и ты кончила так же: жила в лачуге чуть лине на взлетной полосе и возила почту в Кливленд…

«Лачуга» Ника теперь на самом деле представляла собойкомфортабельный, едва ли не роскошный дом.

— Это мне вполне подошло бы. Я имею в виду перевозкупочты.

— Вот это как раз и есть самая большая проблема.

— Вся проблема в нем. Сколько угодно женщин летают иведут интересную жизнь. Вон, в «99» их полно.

Кэсси говорила о профессиональной организации, созданнойдевяносто девятью женщинами-летчицами.

— Не пытайся убедить меня. Скажи это лучше ему.

— Бесполезно. Я только надеюсь, что он хотя бы позволитмне пробыть здесь все лето. крыл дверь кабины самолета, она услышала гулкиеудары собственного сердца.

Крис раздраженно взглянул на нее:

— Слушай, прекрати, пожалуйста. Я слышу, как ты пыхтишьмне в затылок. Ну просто больная, честное слово!

У Криса внезапно возникло такое чувство, как будто онпомогает наркоману удовлетворить свою страсть.

Они обошли самолет, проверяя, все ли в порядке. Крис наделшлем, защитные очки и летные перчатки. Сел на заднее сиденье. Кэсси скользнулавпереди него, пытаясь выглядеть как пассажир. Однако ей это плохо удавалось.Слишком уж уверенной в себе и спокойной она казалась, особенно теперь, когдатоже надела шлем и очки. Они застегнули ремни. Кэсси знала, что горючего в самолетедостаточно: она сама об этом позаботилась. Это входило в договор между ней ибратом: всю черную работу выполняет она. И сейчас она могла не беспокоиться,все в полном порядке. Девушка с наслаждением вдохнула знакомый запахкасторового масла — характерный аромат «Дженни».

Через пять минут они уже мчались по взлетной полосе.

Кэсси придирчиво наблюдала за Крисом. Какой он всегдаосторожный, какой медлительный! Однажды она не выдержала и обернулась к нему,знаками показывая, что надо увеличить скорость, пора отрываться от земли. Ее небеспокоило, что кто-нибудь может ее увидеть. Она знала — никто за ними сейчасне наблюдает.

Всему, что она умела, Кэсси научилась, слушая и наблюдая задругими — за Ником, отцом, прилетавшими в аэропорт пилотами. Она приобреланавыки настоящего летчика и даже научилась кое-каким трюкам. Все остальноедевушка постигала интуитивно. Из них двоих уроки брал Крис, и тем не менееименно Кэсси в любой момент точно знала, что надо делать.

Оба они понимали, что она вполне могла бы вести самолетсамостоятельно, без него, причем намного ровнее.

В конце концов Кэсси не выдержала и закричала на него,пытаясь перекрыть шум мотора. Он кивнул, желая только одного — чтобы сестра ненаделала глупостей. У них была общая тайна: Крис брал уроки у Ника и, в своюочередь, обучал летать Кэсси. Вернее, дело обстояло так: он поднимал самолет ввоздух, а дальше Кэсси вела его и учила Криса летать.

Иди же просто наслаждалась возможностью вести самолет. Онаделала все намного лучше, чем Крис. Казалось, для девушки это так жеестественно и привычно, как дышать.

Она обещала платить брату по двадцать долларов в месяц занеограниченную возможность летать вместе с ним на отцовском самолете. У Крисапоявилась подружка, и теперь он нуждался в лишних деньгах. Только поэтому он исогласился. Всю зиму Кэсси не покладая рук зарабатывала эти деньги, бралась залюбую случайную работу — сидела с чужими детьми, разгружала продукты вмагазине, даже чистила снег.

Сейчас она необыкновенно легко справлялась с пультомуправления. Сделала несколько поворотов, «восьмерок», потом пошла на болееглубокий разворот, который и выполнила с необыкновенной точностью. Даже наКриса ее стиль управления самолетом производил впечатление. Внезапно онпочувствовал к сестре благодарность. Если кто-нибудь сейчас за ними наблюдаетснизу, то решит, что это он так хорошо ведет машину. Да, она отличный пилот.

Кэсси пошла в «петлю», и Крис начал нервничать. Они леталивместе уже несколько раз, и он ненавидел такие моменты. Она слишком искусна,слишком смела. Того и гляди увлечется и выкинет что-нибудь чересчуррискованное. Крис не собирался позволять сестре доводить себя до дрожи задвадцать долларов в месяц. Однако она, похоже, совершенно забыла о брате. Всясосредоточилась лишь на полете. Он кинул яростный взгляд на ее затылок,упрятанный под шлем, вокруг которого развевались ярко-рыжие волосы.

В конце концов ему это надоело. Он с силой постучал пальцамипо ее плечу. Пора было возвращаться, и Кэсси это знала. Однако еще несколькоминут она делала вид, что не замечает волнения брата. Ей до смерти хотелосьсделать «штопор», хотя времени на это уже не оставалось. Кроме того, онапонимала, что Криса хватит удар, если она на это решится.

Крис не мог не признавать, что его сестра — превосходныйпилот, однако он ей не доверял. В любую минуту она могла выкинуть что-нибудьнепредсказуемое. Самолеты приводили Кэсси в такое состояние, что она забывалаобо всем на свете.

Все же она начала медленно снижаться и перед самымприземлением передала управление Крису. В результате посадка получилась далеконе такой гладкой, какую могла бы осуществить сама Кэсси. Они сели слишком крылдверь кабины самолета, она услышала гулкие удары собственного сердца.

Крис раздраженно взглянул на нее:

— Слушай, прекрати, пожалуйста. Я слышу, как ты пыхтишьмне в затылок. Ну просто больная, честное слово!

У Криса внезапно возникло такое чувство, как будто онпомогает наркоману удовлетворить свою страсть.