— А кто прилетел?

Офицер вздохнул и перевел взгляд на Марусю.

— Нестор.

— Нестор?! Экстрасенс? И что, он так просто летаетобычными самолетами? В смысле… вот так со всеми?

— Это была какая-то акция…

— Черт с ним, с Нестором, — прервал разговорпапа. — Вы задержали мою дочь, не имея на то никаких оснований.

— Но у нее был заблокирован жетон!

— С жетоном я разберусь, — сухо отрезал папа иобернулся к Марусе. — Пойдем, заберем твои вещи…

Маруся встала и, как в детстве, взяла папу за руку. Большевсего ей сейчас хотелось обнять его и расплакаться, но в четырнадцать летдевочки не плачут. Ну, или им так кажется…

— Журнал — одна штука, плеер — одна штука, бутылкаминеральной воды — одна штука, солнцезащитный крем — одна штука, леденцы…

Еще одна женщина в форме службы безопасности. Такаямаленькая, что ей приходилось поднимать руки, чтобы дотянуться до стола ивыложить на него вещи, которые она доставала из большой картонной коробки.

— …одна упаковка, браслет — одна штука, игрушка — однаштука…

Вот так, пытаешься доказать отцу, что ты уже взрослая, апотом он забирает тебя из тюрьмы и видит, что ты возишь в сумке резиновогоутенка.

К счастью, краснеть от стыда придется потом, потому чтосейчас папу позвал капитан — подписать какие-то бумаги.

— Шорты розовые — одна штука, ювелирное изделие — однаштука…

Ювелирное изделие? У Маруси не было никаких ювелирныхизделий. Она увидела, как женщина выложила на стол серебряную ящерку размером смизинец.

— Это не мое.

— То есть как это? — маленькая женщина смотрела нанее снизу вверх. Ей приходилось поднимать брови, и из-за этого казалось, будтоглаза в прямом смысле лезут на лоб.

— Ну, это не моя ящерка. Я впервые ее вижу.

— Этого не может быть. Все вещи были извлечены из вашейсумки и запротоколированы.

Маруся пожала плечами.

— Может, она в коробке лежала?

Маленькая женщина замотала головой.

— Она лежала в вашей сумке…

— Может, кто-то ошибся?

— Я лично разбирала вещи.

Серебряная ящерка. Что это могло быть? Маруся точно невидела ее раньше, но как она могла попасть в сумку? Кто-то подбросил? Кто?Бабушка? Вряд ли. Кто-то из друзей? Тоже нет. В самолете? В аэропорту? В службебезопасности? Но зачем?

— Распишитесь, пожалуйста, здесь и здесь.

— Подождите! — Маруся положила ладошку надокументы и отодвинула их в сторону. — Это не моя вещь! Не думаю, что ядолжна расписываться.

Маленькая женщина немного помолчала, хлопая глазами, потомразвернулась и вышла из-за стойки прямо к Марусе. Теперь, рядом с ней, онастала казаться еще меньше: какой-то лилипут из сказки.

— Видите эти коробки? — ни с того ни с сегоспросила женщина и указала на листы картона.

— Листы картона вижу, — честно ответила Маруся.

— А это коробки! — уверенным тоном сказалаженщина, подошла к столу, взяла один из листов и ловко свернула из него большуюквадратную коробку с логотипом аэропорта.

— И что вы хотите этим сказать? — немногонеуверенно спросила Маруся: она слегка опешила от такой резвости лилипутки.

— Я хочу сказать, что в коробке не может ничего лежать,потому что она абсолютно пустая. Она лист! А это, — женщина указалапальцем на сумку Маруси, — сумка! Я беру лист, складываю из него коробку иперекладываю туда вещи из сумки. Никакой ошибки быть не может. Это ваша вещь, ивы должны поставить подпись, подтверждающую, что вы забрали все, что лежало ввашей сумке!

Маруся убрала ладонь с документов и взяла ручку. Онарасписалась, где требовалось, сложила вещи и ушла искать папу.

Отец все еще разговаривал с капитаном — уточнял деталипроисшествия. Потом он пожал руку офицеру, внимательно посмотрел на Марусю,затем на часы, взял ее сумку и поспешил к выходу. Судя по тому, что он ничегоне сказал, разговор предстоял долгий.

— Почему ты все время куда-нибудь влипаешь?

— Па-а-а…

Машина мчалась по автостраде, обгоняя все остальные — словноони решили установить новый рекорд скорости.

— У тебя какая-то уникальная способность влипать вневероятные ситуации даже там, где это совершенно невозможно…

— Ну, я же не виновата!

— Что вообще надо было сделать, чтобы у тебязаблокировали жетон?

— Они признались, что это был сбой в системе.

— Эта система не сбоит.

— Значит сбоит.

— Но почему именно у тебя?

Маруся вздохнула. Ответить ей было нечего.

— Почему именно после твоего ухода обнаруживают труп?

— Ты так говоришь, будто трупы обнаруживают послекаждого моего ухода…

Музыка в салоне прервалась, потом заиграла снова, но уже скакими-то помехами.

— Это еще что такое?

Музыка снова прервалась. Электронное табло замигало и сталопоказывать, черт знает что. На часах высветилось время 53:74, а температура забортом «поднялась» до 55.

— Да что творится?

— Может, это тоже из-за меня?

— Может, из-за тебя.

— Ну не злись.

— Ты знаешь, как мне некогда…

Это была папина коронная фраза. Особенно после того, как онзанялся проектом «Искусственное солнце» и месяцами пропадал за границей. Еще онлюбил повторять, что ему некогда поесть, поспать, некогда искупаться в море… Итем более некогда спасать свою никчемную дочь.

— Знаю.

— Почему я должен бросать все дела и вызволять тебя изочередной фигни?

— Ну не вызволяй.

— Не вызволяй… В следующий раз так и сделаю.

— Не сделаешь.

Папа замолчал, и Маруся стала смотреть в окно. Солнце палилотак сильно — может, датчик температуры и не врет? Настроение резко испортилось,стало грустно.