— Что ты думаешь насчет летней практики? Июнь-июль тыпрогуляла…

Теперь настроение не просто испортилось, а с грохотомрухнуло до отметки «хуже некуда».

— Я отдыхала.

— Практику это не отменяет.

Надо было как-то очень быстро и ненавязчиво увести разговорв сторону…

— На самом деле ты злишься на машину, но так как она неможет тебе ответить, ты переносишь свою злость на меня.

— Да что ты говоришь?

— Но ведь это так?

— А может быть, на самом деле я злюсь на тебя, но таккак ты моя дочь, я переношу свою злость на машину, хотя она совершенно невиновата в том, что мне пришлось срывать…

— Пап!

— Что, пап?

— Ты уже сто раз рассказал про то, как сорвал встречуи…

— Не нравится про это говорить?

— Нет!

— Хорошо, — папа открыл окошко и закурил, —сменим тему. Поговорим, например, про твою летнюю практику.

Маруся опустила кресло и отъехала как можно дальше назад,чтобы папа вообще ее не видел, но вопрос остался висеть в воздухе в виденапряженной паузы, которую надо было заполнить каким-то внятным ответом.

— А если я вообще не буду ее проходить?

— Ты хочешь поступить в институт?

— Нет.

Папа резко затормозил на повороте.

— Так и будешь всю жизнь гонять на машине?

— Например.

— Может, таксистом будешь работать?

— Очень может быть.

— Отличная профессия для дочери дипломата…

И где это написано, что дочери дипломатов не могут бытьтаксистами?

Машина въехала во двор и остановилась у подъезда.

Жуткий беспорядок — это то, что ни в коем случае нельзяпоказывать рассерженному отцу, поэтому Маруся сразу прикрыла за собой дверь вкомнату и стала метеором носиться, рассовывая вещи по ящикам. Некоторыесчитают, что ящики созданы для того, чтобы аккуратно раскладывать в них маечкии носочки, но каждый ребенок знает, что это всего лишь ширма, за которой можноспрятать весь свой бесконечный хаос, создав иллюзию порядка. К счастью, папабыл человеком воспитанным, поэтому никогда не заходил в комнату без стука, аесли и стучал, Маруся всегда могла крикнуть что-то вроде «я переодеваюсь» изависнуть в комнате еще на двадцать минут. Но через двадцать минут дверьпришлось открыть.

— И что ты делала?

— Переодевалась.

— В то же самое?

— Я перепробовала все вещи, и оказалось, что это самоеподходящее.

— Купальник под майкой?

— А что?

Папа пожал плечами и прошел в комнату. Почему-то его взглядсразу же остановился на носке, предательски торчащем из нижнего ящикаписьменного стола.

— Ты видела письмо из школы?

— Какое письмо?

— С распределением на практику.

— Н-е-ет.

— Ну, неудивительно. Как ты могла его увидеть, если вкоммуникаторе используешь только телефон.

— Ты взломал мою электронную почту?

— Нет, зная твой характер, мне Степан Борисович Бунинпослал скрытую копию.

— Кто?

— Профессор Бунин.

— Ну ладно-ладно…

— Отличный летний лагерь в Нижнем Новгороде. Зеленыйгород, лекции известных ученых.

— Я не хочу быть ученым.

— Таксисту это тоже пригодится.

Папа вышел из комнаты, и Марусе пришлось бежать следом заним.

— Ну, ты же обещал отвезти меня на «Формулу-1».

— А ты обещала складывать носки в бельевой ящик.

Удар ниже пояса.

— У меня день рождения!

— Поздравляю.

— Ну, па-а…

— Отметишь с новыми друзьями.

— Ты не можешь так со мной поступить!

— Хорошо. Неделя.

— Что неделя?

— Едешь на неделю и возвращаешься ко дню рождения. Мненужно, чтобы ты появилась в этом лагере, а дальше мы что-нибудь придумаем.

— Правда?

— Обещаю.

Это менее ужасно, чем могло было быть, но все равно, всеравно…

— Я вызвал такси.

— Ну, па-а-а!

— У тебя есть час, чтобы собрать вещи.

— Пап!

— Что, пап?

— Ну, хотя бы разреши мне поехать на машине.

— Ты на машине и поедешь.

— На своей машине.

— Нет, знаешь ли… — папа открыл газировку и сделалпару больших глотков. — Я хочу быть уверен, что хотя бы по дороге в лагерьс тобой ничего не случится.

— Ну, пап…

— Время пошло!

Родительская любовь — это такая любовь, которая кажетсянаказанием. Особо жестоким наказанием кажется любое проявление заботы…

— Я даже душ еще не приняла.

— Думаю, в Нижнем Новгороде есть вода.

— Вот так грязной и поеду?

— У меня самолет через сорок минут, так что я ужевыезжаю, справишься сама. И, да, я заблокировал твою машину, поэтому давай безвыкрутасов.

— А жетон?

— А жетон разблокировал.

— Предатель.

— И это ты называешь благодарностью?

— Так не честно! Ты используешь свое служебноеположение для того, чтобы наказывать дочь!

— А еще я использую свое служебное положение для того,чтобы вытащить дочь из тюрьмы.

— Лучше бы ты меня там оставил.

— Да я уж и сам жалею.

Папа протянул Марусе бутылку с лимонадом.

— На, охладись…

Маруся демонстративно отвернулась и ушла в свою комнату.Больше всего на свете она не любила учиться, и это больше всего на светераздражало папу. Папа всегда был отличником и не уставал повторять, что если ончего-то и добился, то только благодаря своему прекрасному образованию. Марусеже казалось, что все, чего он добился, это бесконечная работа, без сна и отдыха,и что в этом хорошего, она совершенно не понимала.