Миссис Брикер, комендантша женского лагеря, выронила кувшинс лимонадом, когда они занесли Гарри Блуноута в дом. Кубики льда разлетелись вовсе стороны. В гостиной Гарри положили на диван. Одна его рука упала на пол.Блейз поднял ее и положил на грудь. Она снова упала. После этого Блейзудерживал руку на груди Гарри.

Дуги Блуноут стоял в столовой у большого стола, накрытогодля обеда с мороженым по случаю окончания сезона сбора ягод (около каждойтарелки лежал прощальный подарок) и что-то кричал в телефонную трубку.Остальные сборщики остались на крыльце, изредка заглядывая в дом. Все были вужасе, за исключением Джона Челцмана, на лице которого читалось облегчение.

Прошлым вечером Блейз рассказал ему обо всем.

Приехал доктор, провел быстрый осмотр. Закончив, натянулодеяло на голову Блуноута.

Из глаз миссис Брикер, вроде бы переставшей плакать, вновьпокатились слезы.

– Мороженое, – всхлипнула она. – Что нам теперь делать совсем этим мороженым? О Господи! – Она закрыла лицо фартуком, потом всю голову,как капюшоном.

– Пусть они войдут и съедят мороженое, – распорядился ДугБлуноут. – Ты тоже, Блейз. Давай.

Блейз покачал головой. Он не сомневался, что ему уже никогдав жизни не захочется есть.

– Как скажешь. – Дуг прошелся руками по волосам. – Мне нужнопозвонить в «Хеттон»… и «Саут-Портленд», и «Питтсфилд»… Боже, Боже, Боже. – Онповернулся к стене и заплакал сам. Блейз просто сидел и смотрел на лежащее надиване, укрытое одеялом тело.

«Универсал» из «XX» приехал первым. Блейз сидел сзади,уставившись в пыльное стекло. Большой дом уменьшался и уменьшался в размерах,пока не исчез.

Другие мальчики потихоньку разговорились, но Блейз продолжалмолчать. До него начало доходить, что же произошло. Он пытался понять – и немог. Получалась какая-то полная бессмыслица, но тем не менее он постепенноосознавал, что это правда.

Его лицо пришло в движение. Сначала дернулся рот, потомглаза. Затряслись щеки. Он уже не мог их контролировать. Они его не слушались.Наконец он заплакал. Прижался лбом к заднему стеклу «универсала» и плакал.Рыдания сотрясали его, из горла вырывались звуки, похожие на лошадиное ржание.

За рулем сидел муж сестры Мартина Кослоу.

– Может, кто-нибудь заткнет ему рот, а? – спросил он. Ноникто не решился прикоснуться к Блейзу.

Через восемь с половиной месяцев Энн Брэдстей родиламальчика. Крепыша – десять фунтов девять унций. Его определили на усыновление ипрактически сразу отдали бездетной паре из Сако по фамилии Уайатт. МальчикБрэдстей стал Руфусом Уайаттом. В семнадцать лет за игру в школьной футбольнойкоманде его признали лучшим защитником штата. Через год – лучшим защитникомНовой Англии. Он поступил в Бостонский университет с намерением защитить дипломпо литературе. Особенно ему нравились произведения Шелли, Китса и американскогопоэта Джеймса Дики[55].

Темнота наступила рано, закутанная в снег. К пяти часамединственным источником света в кабинете директора остался мерцающий огонь вкамине. Джо спал крепко, но Блейз тревожился из-за него. Ребенок учащеннодышал, из носа текло, в груди вроде бы хрипело. На щечках расцвели ярко-красныепятна.

В детской книге указывалось, что повышение температуры частопроисходит при режущихся зубках, а иногда при простуде, как один из еесимптомов. Простуда – Блейз это понял (что такое симптомы, он не знал). Авторписал: «Держите детей в тепле». Этому парню легко говорить. А что оставалосьделать Блейзу, когда Джо просыпался и хотел поползать?

Он знал, что должен позвонить Джерардам этим вечером. Они немогли сбросить деньги с самолета в такой снегопад, но к завтрашнему вечеру снегнаверняка прекратится. И вот тогда он заберет деньги, а Джо не отдаст. На хренэтих богатых республиканцев. Они с Джо теперь никогда не разлучатся. Убегутвместе. Как-то, но убегут.

Он смотрел на огонь и грезил наяву. Представлял себе, какзажигает на вырубке дорожные факелы. Видел габаритные огни приближающегосямаленького самолета, летящего над самыми верхушками деревьев. Слышал осиноежужжание двигателя. Самолет направляется к световому пятну, сияющему, как тортсо свечами вдень рождения. Что-то белое появляется в воздухе – парашют спривязанным к нему чемоданчиком.

Потом он, Блейз, возвращается сюда. Открывает чемодан. Тотнабит баксами. Каждая пачка аккуратно перевязана. Блейз пересчитывает деньги.Все точно.

А вот он уже на маленьком острове Акапулько (он полагал, чтоэто один из Багамских островов, но признавал, что мог и ошибаться). Он купилсебе домик на участке земли высоко над волнами. В домике две спальни, большая ипоменьше. Во дворе за домиком два гамака, большой и поменьше.

Проходит время. Возможно, лет пять. И вот по пляжу бежитмальчуган (пляж сверкает, как влажная кожа под лучами солнца). Мальчуганзагорелый. У него длинные черные волосы, как у индейского воина. Он машетрукой. Блейз машет ему в ответ.

И вновь Блейз вроде бы услышал за спиной ускользающий смех.Резко обернулся. Никого.

Но греза рассеялась, как дым. Блейз поднялся, сунул руки врукава куртки. Сел, натянул ботинки. Твердо решил, что обратит мечту вреальность. Цели определены, задачи поставлены, а в таких ситуациях он всегдаделал то, что от него требовалось. Гордился этим. Единственным, чем моггордиться.

Он проверил ребенка, потом вышел из кабинета. Закрыл засобой дверь, сбежал по лестнице. С пистолетом Джорджа под ремнем, на этот раззаряженным.

Ветер продувал бывшую игровую площадку с такой силой, чтоБлейза пошатывало, пока он не приноровился. Снег летел в лицо, впивайся игламив щеки и лоб. Вершины деревьев раскачивались из стороны в сторону. Новыесугробы наметало на старый снег, толщина которого местами и так достигала трехфутов. Об оставленных им следах Блейз мог не волноваться.

Он добрался до забора, жалея, что у него нет снегоступов,неуклюже перелез на другую сторону, плюхнулся в снег, доходивший до бедер, и,не разбирая дороги, двинулся на север, к «Камберленд-Сентр».

Торговый центр находился на расстоянии всего-то трех миль,но Блейз выдохся уже на полпути. Лицо онемело. Руки и ноги тоже, несмотря натеплые носки и перчатки. Однако он продолжал идти, не предпринимая попытокобойти сугробы, шел напролом. Дважды переваливался через изгороди, целикомскрытые снегом, на одной колючая проволока порвала джинсы и поцарапала ногу. Онподнялся и пошел дальше, не тратя силы на то, чтобы выругаться.