Лидеры стран НАТО признают, что перебои с поставками ресурсов, особенно энергетических, могут угрожать коллективной безопасности альянса. Они поддерживают институциональные и международные усилия по оценке рисков энергетической инфраструктуры и способов обеспечения ее защиты от нападений, саботажа и других зловредных манипуляций. Однако сложность угроз, связанных с энергетической безопасностью, не говоря уже об угрозах общей безопасности, может свидетельствовать о том, что «вместо энергетической безопасности придется признать различные степени незащищенности и жить с ними»[440]. Тем не менее альянс рассматривает способы защиты энергетической инфраструктуры от террористических атак[441]. Например, страны ЕС создают базу данных критически важных узлов энергетической инфраструктуры, особенно тех, выход из строя которых будет иметь наиболее серьезные последствия международного уровня[442].

Прямые физические угрозы поставкам, системам и рынкам электроэнергии не единственные виды угроз, которые определяют стратегии безопасности НАТО. Угрозы манипулирования или прекращения поставок энергоресурсов также представляют опасность. Это стало ясно после российско-украинских энергетических споров в 2006 и 2009 гг., заложником которых оказалась Европа[443].

Несмотря на все трудности, альянс работает над укреплением энергетической безопасности в рамках целевых политик. В стратегической концепции НАТО, представленной на Лиссабонском саммите в 2010 г., этому вопросу уделили значительное внимание. Это связано с зависимостью Европы от импорта энергоресурсов, растущей взаимосвязью между энергетической и экологической безопасностью, а также ростом угрозы вооруженных нападений террористов и пиратов на источники энергоснабжения[444]. В частности, альянс пересматривает свою роль в обеспечении энергетической безопасности по целому ряду направлений: от охраны и защиты морских путей до поддержки отдельных стран-членов в решении энергетических проблем. Более того, НАТО укрепляет свой потенциал в области энергетической политики, опираясь на свои прямые контакты с военными разных стран в отдельных регионах.

Перебои в поставках энергоресурсов, которые потенциально могут служить поводом к войне, все чаще становятся предметом совместной работы НАТО и ЕС по защите критической энергетической инфраструктуры от сбоев, саботажа и нападений[445]. Однако НАТО и ЕС еще не сформулировали публично стратегию защиты энергетической инфраструктуры за пределами региона в мирное время[446].

Развитие альтернативной энергетики может помочь НАТО уменьшить зависимость от импорта энергоресурсов и снизить риски напряженности и конфликтов, связанных с энергетикой. Хотя будущие открытия в области альтернативной энергетики обещают многочисленные преимущества с точки зрения оперативных возможностей, по-настоящему их влияние на способность альянса проецировать силу и поддерживать обороноспособность не будет очевидно до тех пор, пока эти технологии не будут испытаны и развернуты в более широком масштабе.

Помимо энергетической безопасности, альянс может столкнуться с новыми проблемами, связанными с ухудшением экологической обстановки в тех регионах, где технологическое развитие находится на недостаточном уровне для компенсации экологического ущерба. Члены НАТО признают эту проблему, поскольку экологическая безопасность уже является важным фактором секьюритизации и модернизации альянса. Ожидается, что угрозы экологической безопасности вынудят НАТО противостоять экологическим катастрофам или террористическим атакам на энергетические объекты. НАТО может ускорить процесс формирования политики безопасности альтернативной энергетики и стать центром развития соответствующей инфраструктуры. Затем альянс мог бы передать эти полномочия организациям, которые более приспособлены для борьбы с угрозами экологической безопасности[447], особенно учитывая ограниченные возможности НАТО по привлечению частного сектора к решению проблем, охватывающих как военный, так и гражданский секторы.

Такой подход выглядит своевременным, поскольку внедрение технологий альтернативной энергетики уже ставит новые задачи перед альянсом, отдельными членами ЕС и частными компаниями. Как отмечал в 2008 г. бывший генеральный секретарь НАТО Яап де Хооп Схеффер, климатические изменения повлияют на маршруты разведки и транзита энергоносителей, что скажется на глобальной безопасности, затрагивая, в частности, регион Крайнего Севера вблизи Норвегии: «По мере таяния полярных льдов и открытия Северо-Западного прохода в Азию все большее количество морских перевозок будет проходить через одну из самых отдаленных и негостеприимных частей света. Вмешаться в ситуацию в случае экологической катастрофы или даже террористической атаки будет очень сложно»[448].

США, НАТО и ЕС понимают влияние экологии на энергетическую сферу и другие аспекты безопасности, которые пока не в полной мере интегрированы в их стратегические доктрины, поскольку преобладающее внимание сосредоточено на безопасности энергоснабжения. Очевидно, что самостоятельно НАТО может немногое сделать в отношении энергоэффективности или политики альтернативной энергетики (кроме реализации мер в собственных штаб-квартирах или на объектах, находящихся в общей собственности), поскольку решения принимаются отдельными странами-членами. Как говорится, «поставить задачу НАТО – это одно, а добиться консенсуса по ней – совсем другое»[449]. Это особенно касается Евросоюза, который только начинает разрабатывать последовательную оборонную политику и пока не может четко определить проблемы и решения для вооруженных сил, несмотря на настойчивые призывы сделать отдельные и совместные оборонные структуры членов ЕС более эффективными и действенными.

Кибербезопасность – еще один важный для НАТО вопрос, который стоит в повестке секьюритизации, особенно если рассматривать его в тандеме с развитием альтернативной энергетики. Альянс осознает растущие угрозы кибербезопасности для сетевой инфраструктуры континента и энергетических сетей, которые становятся все более сложными по мере расширения использования возобновляемых источников энергии и устройств хранения энергии. Межгосударственные линии электропередачи будут занимать все более важное место в обеспечении безопасности энергоснабжения, а возобновляемые источники энергии станут постоянной мишенью. В качестве примера можно привести случай, когда в 2013 г. хакерская группа, известная как Dragonfly, атаковала несколько компаний возобновляемой энергетики в Европе, взломав их промышленные системы управления. В другом случае, в 2015 г., в результате кибератаки 225 000 потребителей в Украине на несколько часов остались без электричества, а на восстановление ушло несколько месяцев[450].

Наконец, геополитические соображения также являются движущей силой в модернизации НАТО. Они вынуждают вооруженные силы стран-членов адаптироваться к реалиям многополярного мира после холодной войны, где присутствуют транзакционные коалиции и гибридные угрозы[451]. Задача Атлантического альянса – гарантировать безопасность своих членов, но в XXI в. угрозы для стран НАТО куда более разнообразны, а противников труднее распознать[452]. Поскольку эта миссия постепенно включает более широкие соображения безопасности, НАТО потребуются конкретные политические инициативы и более основательная переоценка своей роли в энергетической, экономической и экологической безопасности своих членов. Модернизация роли НАТО потребует пересмотра материальных подходов и стратегий. Это особенно касается мегатренда альтернативной энергетики, который, как ожидается, будет стимулировать геополитические события таким образом, что это приведет либо к укреплению, либо исчезновению НАТО как успешного альянса XXI в.

Актуальность повышения оперативного потенциала членов НАТО может повыситься с учетом требований, которые могут возникнуть к альянсу в случае конфликта на фоне альтернативной энергетики. Такая конфронтация может развиться по типу прошлых энергетических конфликтов, таких как кризис ОПЕК 1973 г., хотя и со своими отличительными особенностями.

Тем