с ней комплексы растут быстрее, чем плесень в банном отсеке общей станции!»

«Ты ведешь себя как подросток, – заметила Люси. – Это не соревнование между вами, вы союзницы. Если она в чем-то превзошла тебя, наблюдай и повторяй!»

Наблюдать за Эстрид еще было можно, а вот повторить то, что делала она, – ни единого шанса. Пятая вышла вперед, так, чтобы закрыть от стаи Люси и Шарлотту. После этого она достала из-за пояса несколько тонких крепких игл, такими обычно пользовались во время боя хилеры. Эстрид вогнала их в собственную руку, щедро смачивая кровью.

Мутанты при появлении новой противницы насторожились, изучая ее. Но как только повеяло свежей кровью, они растеряли и без того скудные остатки разума. Они просто сорвались, устремляясь на Эстрид всей стаей.

Шарлотта, видя эту хищную толпу, хотела помочь, но гиена стала у нее на пути.

«Лучше не мешай, – посоветовала Люси. – Думаю, у нее есть какой-то план».

План у Эстрид действительно был, но на первый взгляд он казался совершенно безумным. Пятая просто метнула иглы в приближающихся мутантов. Попала, конечно – ровно между пластинами брони, от воина ее уровня не следовало ожидать меньшего. И что с того? Если Эстрид знала, кто перед ней, должна была догадаться, что на них захват кровью не действует, их нельзя подчинить! Как она могла допустить такую нелепую ошибку?

Впрочем, очень скоро Шарлотта убедилась, что Эстрид и теперь осталась собой. Пятая ошибок просто не допускала. Она не пыталась ни захватить мутантов, ни драться с ними, она не двигалась с места, будто не замечая несущуюся на нее стаю. Ей оказалось и не нужно ничего делать: мутанты с отчаянным воем падали на землю. Они извивались на траве, они истекали кровью, хотя никто их не касался. Они один за другим замирали – изогнутые последней агонией и очевидно мертвые.

Будь они поумнее, они бы уже сообразили, что надо отступать. Но ярость мутантов, бесконечно опасная в любых других обстоятельствах, сыграла с ними злую шутку. Они неслись к Эстрид прямо по трупам своих сородичей, получали собственные иглы – и тоже погибали. Никаких исключений. Что бы ни делала с ними Эстрид, сопротивляться этому могучие твари оказались просто не способны.

«Это что, магия какая-то?» – пораженно подумала Шарлотта.

«Ты нормальная вообще? – возмутилась Люси. – Я польстила тебе, когда назвала подростком – детский сад на самом деле! Ну какая магия?»

«А как она это делает?»

«Кровяной захват! Только вместо того, чтобы подчинить их, Эстрид меняет их тела изнутри. Ты точно так же изменила меня, только ты сделала меня сильнее, а она делает их нежизнеспособными».

«Ты и они – не одно и то же! У них совершенно другая сопротивляемость нашей крови!»

«Да. Но ведь ты и Пятая тоже очень отличаетесь».

Это было настолько очевидно, что Шарлотта даже обиды не чувствовала. То, что именно Люси первой распознала технику Пятой, было немного иронично. Шарлотта пока не надеялась повторить такое, она просто наблюдала.

Очень скоро стая, которая с легкостью убила сотни человек и была способна покончить с десятками легионеров послабее, превратилась в мертвые тела на земле. Тот, кто вложил в них кучу денег, наверняка надеялся на иной результат – но он недооценил первую пятерку Легиона.

– Думаю, это все, что было в лесу, – все так же невозмутимо объявила Эстрид. Вряд ли она бравировала своей легкой победой, она всегда была такой, сколько Шарлотта ее помнила. Вывести ее из себя удавалось разве что Четвертому, да и то очень редко. – Или ты чувствуешь кого-то еще?

– Нет, ни я, ни Люси ничего не улавливаем…

– Хорошо. Территорию вокруг Креатиса можем считать зачищенной, наша следующая цель – подземный бункер.

– Ты же сказала, что бункера в лесу два и надо проверить оба, – напомнила Шарлотта.

– Верно. Наземный я проверила, туда никто добраться не успел, хотя некоторые пытались. Если сенатор и спаслась, то только в подземном.

– Когда ты успела вообще?!

– Я очень быстро двигаюсь, – пожала плечами Эстрид.

Шарлотта сомневалась, что этим действительно можно объяснить всё, но настаивать не стала, Пятая и не обязана была перед ней отчитываться.

Подземный бункер располагался не слишком далеко от разгромленного лагеря – иначе и быть не могло, далеко раненые люди не добрались бы. Возле массивного металлического люка в земле ощутимо пахло кровью, с внешней стороны остались глубокие борозды от когтей мутантов, пытавшихся пробраться к последней добыче. И все же убежище выдержало, внутри Шарлотта четко чувствовала жизнь.

Эстрид постучала, но ответа, конечно же, не получила. Не похоже, что она ожидала такого простого исхода, просто следовала протоколу. Убедившись, что на контакт выжившие не идут, Пятая небрежным движением вырвала из люка кодовый замок, освобождая путь вниз.

Их встретили не слишком радушно: выстрелами из термопистолетов. Люси, которой подпалины на шерсти явно получать не хотелось, укрылась за поворотом и глухо зарычала. Шарлотта и Эстрид даже не замедлились, такие выстрелы легионеры легко переносили.

– Достаточно, – велела Эстрид. – Я прощу эту атаку, потому что вы напуганы, но дальше я не планирую быть настолько вежливой.

Выстрелы тут же прекратились, и из основного зала выглянули двое студентов – парни лет двадцати, не больше, испуганные и окровавленные. Им при бегстве тоже досталось, их уже успели перевязать, и все равно они с трудом держались на ногах. Впрочем, если вспомнить, что стало с их товарищами, этих еще можно было считать везунчиками.

Эстрид прошла мимо парней, не удостоив их даже взглядом. Шарлотта ободряюще улыбнулась им, однако тоже ничего не сказала. Они не могли тратить время на объяснения с каждым из выживших, им нужно было понять, кто здесь лидер.

Это оказалось несложно: едва войдя в зал, они сразу же обнаружили Кору Гросс. Правда, теперь в ней едва узнавалась та элегантная, почти аристократичная женщина, которую Шарлотта видела на фото. Сенатору досталось больше всех: она лежала на импровизированной постели из одеял, а перепуганные студентки то и дело подавали ей лекарства и мониторили ее состояние на переносной компьютерной аптечке. Гадать, что с ней случилось, не приходилось: прозрачный медицинский гель не скрывал жуткую рану на животе Коры.

Смертельную рану, это Шарлотта поняла с первого взгляда. Других настолько тяжело раненых людей в убежище не было, а это значит, что сенатор не воспользовалась своим высоким положением, чтобы спастись. Она вела себя скорее как взрослый рядом с детьми: защищала их до последнего. Возможно, она и вовсе осталась бы с погибшими, но без нее остальные не получили бы доступ в бункер.

Студенты шарахнулись от неожиданных гостий с удивлением и испугом. А вот Кора улыбнулась им, позволив новым ручейкам крови скользнуть вниз по подбородку и шее.

– Кто вы? – спросила она.

– Мы из федеральной армии, – ответила Эстрид.

– Из спецкорпуса, думаю… Больше никто не пробрался бы сюда. Вы видели тварей?

– Их больше нет.

– Хорошо, – еле заметно кивнула Кора. – Боюсь, у меня осталось не так много времени на беседу с вами…

Одна из студенток не выдержала, разрыдалась – похоже, Кору здесь искренне любили. Даже Шарлотте стало немного жаль сенатора, и только Эстрид умудрилась остаться все такой же ледяной королевой.

– Да, вы правы, – подтвердила Пятая. – С учетом доступных здесь средств, вы с этой раной проживете не дольше четырех часов.

Студенты были явно шокированы таким отношением, а вот Кора сохранила поразительное спокойствие.

– Это не страшно… Я заслужила. У вас есть камера?

– Для чего она вам?

– Я хотела бы сделать заявление – я все еще сенатор Марса и одна из Совета Пяти.

Эстрид молча отстегнула от пояса маленькую камеру, такие выдавали всем легионерам для фиксации важных улик. Пятая установила устройство перед Корой без лишних вопросов. Эстрид ничем не рисковала: сигнала тут не было, камера работала только на запись, и потом уже номер 5 сама могла решить, кому и когда показывать эти откровения.

Кора благодарно кивнула ей и перевела взгляд на объектив камеры. Говорила она, несмотря на свое состояние, ровно и громко, совсем как во время других своих политических выступлений.

– Мое имя Кора Гросс, я сенатор округа Креатис. И я с прискорбием должна сообщить, что вас предали. Не Общее Правительство, как теперь твердят везде и всюду. Вас предал Совет Пяти – от которого, думаю, очень скоро мало что останется.

Сенатор, поверившая в свою смерть, действительно не сдерживалась, она рассказала Марсу все, что было для нее правдой.

Идею с восстанием Совету Пяти предложила Саанви, давно известная своими речами о превосходстве марсиан. Обычно ее не воспринимали всерьез, но тут она заручилась