– Постой, – замахал руками Игорь. – Давай по порядку. Кого ты подозреваешь?

– Конкретно – никого. Но если рассмотреть вероятность совершения этих преступлений, здесь открывается множество возможностей. Изольда – порядочная, рассудительная женщина. Но она явно одержима теорией греха. Надеюсь, вы не забыли, как она рассуждала о судьбе Жорки? Да ни одна любящая бабушка не скажет такого о своем внуке! Она, видите ли, ждала, что с ним случится что-то плохое! Вот я себя и спрашиваю: а не могла ли она подтолкнуть события? Чтобы ей… не думалось!

– Бррр… – Мариша передернулась. – Какие ужасы ты предполагаешь! А при чем тут тогда Ванечка?

– Он мог что-то видеть.

– А в этом что-то есть, – медленно проговорил Игорь. – Я читал о таких случаях. Иногда спятившие священники убивают неправедных прихожан, чтобы другим неповадно было…

– Я не могу поверить, что Изольда на это способна, – возразила Мариша, – хотя… наверное, она и могла бы это сделать.

– Здесь есть одно «но»! – Эрик сделал паузу.

– Какое?

– У нее небольшие руки.

– Точно! – хлопнул себя по лбу Игорь. – А чего же ты нам головы тогда морочишь?

– Игорек! – сыщик поморщился. – Ты опять меня не слушаешь. Я говорил о теоретической возможности!

– Ладно, ладно… С Изольдой все понятно. Но меня больше интересуют мужчины!

– Да, каждый из них способен на убийство. Но убийство убийству – рознь. Все преступления, о которых мы сейчас услышали, совершались спонтанно. Это значит, что люди сразу бросались в бой, теряя голову от раздражения и злости. Именно поэтому в каждом случае были свидетели, и виновники не ушли от наказания. Наше преступление – иное. Здесь присутствует явный расчет. И холодная голова. Конечно, я допускаю, что наши герои могли проявить себя еще раз, в другом амплуа, но мне не кажется это возможным.

– Значит, нужно искать кого-то другого?

– Вероятно, хотя я не буду утверждать это так однозначно.

– А мне еще кое-что показалось странным, – тихо сказала Мариша.

– Что именно? – заинтересовался Игорь.

– У Пантелея четыре года тому назад умерла мать. И ему стали чудиться странные вещи.

– И что?

– А когда пропал первый ребенок? Я имею в виду последнюю череду этих случаев.

– Сейчас посмотрю, – и следователь зашуршал бумажками. – Чуть больше трех лет тому назад. Ты думаешь, что это он мог… – Игорь не закончил мысль.

– Не знаю, – пожала плечами Мариша. – А вдруг смерть матери что-то сдвинула в его сознании?

– Все может быть…

Пока Мариша и Игорь обсуждали кандидатуры вероятных убийц, Эрик краем глаза поглядывал в зал. Лена уже закончила протирать окна, Галя домывала полы. Андрей перетряс занавес на сцене, а мальчики сбегали на улицу и сбрызнули цветы, растущие в горшках, водой прямо из колонки. Люди суетились, выполняя свои каждодневные обязанности, а он пытался разобраться в своих ощущениях.

Сегодня ему было не по себе. Такое чувство иногда посещало его, но было оно очень редким гостем. Как правило, он четко знал, чего хочет и как этого добиться. Уголовные дела не были исключением. Он действовал так же, как и в повседневной жизни, – видел перед собой цель и определял способы, которыми он ее достигнет.

Однако сегодня все было не так. Его чувства как-то перемешались, спутались, вместо того чтобы четко встать на свои места. Он хотел знать, куда он идет, но видел перед собой лишь тоненькую тропинку, а от нее – разбегающиеся в разные стороны развилки.

Эрик закрыл глаза. Он должен, просто обязан почувствовать источник зла, ради которого он и проводит всю эту работу! Этот источник – здесь, в этом зале, он точно знал. Но откуда зло исходит? Эрик злился на самого себя. Такого с ним еще не бывало! Обычно он с уверенностью мог назвать человека, которого искал, уже спустя несколько дней общения с подозреваемыми. Но здесь все было не так. Создавалось такое впечатление, что все люди в этом клубе совершали злые поступки. А этого просто не могло быть!

Эрик попытался отключиться от лишних звуков и прислушаться к себе. Через несколько секунд он ощутил поток энергии. Этот поток лился прямо на него и давил всей своей мощью. Сыщик открыл глаза и посмотрел в ту сторону, откуда исходил этот поток.

Так и есть. Абсолютно все присутствующие собрались в одном углу. Ну и как определить, кто воплощает собою зло? Люди тихонько обсуждали сегодняшние новости и время от времени поглядывали в его сторону. Все глаза смотрели на Эрика настороженно и с опаской – и вместе с тем в каждом взгляде читались покорность и повиновение.

Но одна пара глаз принадлежала человеку, который умел скрывать свои чувства и эмоции. Он притворялся белой овечкой, а на деле был злым голодным волком. Голодным до чужих жизней. До чужих эмоций и страхов. Человек смотрел на сыщика, олицетворяя собою покорность и слабость, но в душе его жили злорадство и чувство превосходства. Он буквально кожей чуял, как сыщик исследует мыслью их сердца, стараясь отыскать того единственного, который должен уйти от этого мира. Уйти – и сесть в клетку, в тюрьму, чтобы, возможно, больше никогда из нее не выйти! Но он – осторожный. Он не даст повода себя заподозрить. Он умеет ждать и терпеть. Так было всегда. Много раз он был на грани провала, но всегда его как-то оправдывали. Он умел превратиться в недотепу, мог выглядеть слабым и мягкотелым, но о его истинной личине не знал никто. И в этом была его сила. Самое главное, забрать из клуба вещь, которая может его выдать. Что ж, может быть, сегодня ему повезет!

– Мы закончили, – сообщила Галя и поставила в угол ведро. – Можно расходиться.

– Собрание можно считать закрытым? – усмехнулся Эрик.

– Да. Что-то не хочется сегодня больше ничего обсуждать. Настроения нет.

– Сдается мне, что его еще долго не будет.

– Почему? Вы не надеетесь поймать убийцу?

– Совсем не поэтому. Убийцу я найду, даже не сомневайтесь. Но поимка преступника окажет на вас неизгладимое впечатление.

– Вы так считаете?

– По-другому и быть не может. Вы до сих пор не осознаете, что преступник – кто-то из вас. Разумом вы можете все понимать, а сердце никак не хочет признавать это. Вы сами говорите мне о неверии в то, что кто-то из вас может оказаться убийцей. А теперь представьте, что завтра один из вас будет арестован. Как вы к этому отнесетесь?

– Сложно сказать. Не знаю, – помотала головой Галя.

– Вот и я о том же. Так что идите по домам и после наступления темноты поодиночке не ходите.

– Вы думаете, будут и другие подобные случаи?

– Возможно. Если преступник почувствует опасность, он нанесет еще один удар.

– А мне кажется, что ничего подобного больше не произойдет! Во всяком случае, в ближайшем будущем. Лимит и так уже превышен… если можно так выразиться.