– Предательство для гномов – немыслимый позор клана, – тихо разъяснил темный девушке, наклонившись к ее уху. – Барвиду повезло, что дети Вечной Судьбы не приемлют смерти как наказания. Иначе его порвали бы прямо тут.

– Барвид, подойди, – глухим голосом разорвал тишину Торним, окинув предателя нелюбезным взглядом.

Тот нехотя подошел, злобно зыркнув на мастера. Гномы глухо зароптали.

– Мы приняли тебя, как родного сына. – Торним обвиняюще ткнул в предателя пальцем. – Мы дали тебе все, что получает каждый полноправный член нашего клана. И чем ты отплатил?

– Полноправный! – выплюнул Барвид, зло сверкая глазами. – Как бы не так… Да вы всем своим видом, всей своей жалостью показывали мне, что я никчемен. Как же! Противоестественный плод насилия дварфов! Нити судьбы не вижу! Ростом не вышел! Жить среди вас, таких великолепных, было мукой! Что ты на меня так уставилась, Ариста? Это ты во всем виновата! Да я для тебя на все был готов! А ты даже смотреть в мою сторону не захотела!

– На все был готов? – угрожающе переспросила гномка и приподнялась, опираясь на подлокотники. – Да ты только ходил по пятам и ныл, ныл, ныл! Вместо того чтобы сделать что-то стоящее, ты всех донимал тем, почему я, по-твоему, тебя никогда не выберу! Я уже просто не знала, куда от тебя сбежать! А в завершение ты еще и предал нас!

– Я любил тебя!.. – начал было опять свою песню Барвид, но его перебил скучающий голос темного:

– Да не ее ты любил, а то положение, которое она занимает. – Флэсс зевнул и устало потер глаза – день был очень долгим. – Тебе мнилось, что, получив дочь главы клана, получишь все, чем ты, как тебе казалось, обделен. Власть и уважение. Деньги и почитание. А она – надо же, как посмела! – не оценила души прекрасные порывы. Мне вот только одно теперь интересно: дварфы на тебя вышли или ты сам их нашел?

Барвид, поняв, что уже наговорил себе на серебряные рудники, потупился и замолчал. Но тут подал голос вождь дварфов.

– Он сам нас нашел. И он же предложил украсть венец и гномку. – Дварф неуклюже встал, напрягая связанные руки. – Не отрицаю, мы хотели власти. Но мы не знаем ваших традиций, так что ничего подобного сами бы не придумали. Так что весь план от начала до конца – его рук дело. Кстати, он за что-то ненавидит того гнома, который цепи телепорта делает.

– Пытается облегчить себе участь? – тихо поинтересовалась Ри у Флэсса.

– Именно, – скривился темный в ответ. – У гномов к дварфам и так счет размером с хорошего дракона, а тут еще и…

Находящиеся в зале заговорили все вместе, перекрывая голос темного. Некоторые, самые молодые и горячие, потрясали оружием и требовали смерти, как исключения. Мол, Вечная Судьба должна понять эту меру, потому как вопиющий случай.

– Наши традиции незыблемы! – громыхнул Торним, поднимаясь из кресла. – Никогда гномы не отнимут жизнь иначе, чем в бою! Потому тебе, Барвид, серебряные рудники без права помилования. Дружинники, уведите предателя.

Тот, мрачно обозрев подошедших к нему воинов, развернулся и сам потопал к двери.

– Теперь с вами. – Мастер повернулся к дварфам. – Это было последней каплей. И пусть вы не нашего роду, оставить такое без наказания непозволительно. Завтра соберутся старейшины, мы подумаем, поспрашиваем у Вечной Судьбы, какая кара будет соразмерной.

Когда дварфов увели, Флэсс скосил взгляд на клюющую носом подругу и тихо спросил у гнома:

– Мастер Торним, мы вам еще нужны? День был очень долгим, и мы с сестрой устали…

– Конечно, идите, – спохватился тот, осознав, который час. – Но завтра после обеда мы ждем вас на праздничное застолье.

– Хорошо, – кивнул темный и, подхватив на руки почти уснувшую Ри, раздавил шарик телепорта.

Утро было потрясающим.

Осень, будто решив напоследок порадовать всех прекрасной погодой, щедро рассыпала солнечное тепло по разноцветным верхушкам деревьев.

Яркий тонкий луч пробрался через незашторенные окна, скользнул по резным столбикам кровати, поддерживающим балдахин, потом по темному покрывалу и, наконец, принялся щекотать лицо спящей Дерионы. Девушка чихнула и попыталась спрятаться, натянув покрывало на лицо. Покрывало почему-то не поддавалось. Тогда она, не открывая глаза, со всей дури дернула его на себя. Раздался грохот, и с пола донеслись ругательства на темноэльфийском.

– Ри, за что ты меня уронила? – страдальчески спросил Флэсс, поднимаясь с пола. – Я тебе что-то плохое сделал?

– М-да, вот и поспала. – Девушка вздохнула и все-таки открыла глаза. – У тебя, братец, есть дурная привычка, заматываться коконом во все подряд. И вообще, может, закончим с маскарадом и ты наконец-то выделишь мне отдельную комнату?

– А как же наша легенда… – начал было темный, потирая ушибленное колено, но подруга его перебила.

– Наша легенда уже не имеет никакого смысла, – фыркнула она, спуская ноги на пол. – Я недавно случайно подслушала разговор слуг. Они, да будет тебе известно, несколько раз слышали, как ты нежно величаешь меня сестренкой. Знаешь, к какому выводу они пришли? – Эльф отрицательно мотнул головой и с интересом уставился на Дериону. – Что я твоя кровная сестра, полуэльфийка, и ты просто легендой про любовницу ограждаешь меня от неведомой опасности. Кстати, слуги уже несколько версий моего происхождения придумали.

– Тьфу ты, гадость какая, – скривился Флэсс, прячась за ширмой. – И что, эти слухи уже гуляют по нашему дому?

– Хуже, дорогой братец, – мрачно усмехнулась девушка и критически осмотрела помятый комбинезон, в котором так и спала. – Сплетни ходят уже по столице. Так что, думаю, надо придумать новую легенду, пока нас с тобой не прижал к стенке император.

– Демоновы слуги! – прорычал темный.

Ри весело рассмеялась.

– Эй, сестренка, ты чего? – удивился эльф и вышел из-за ширмы. Он уже переоделся, и теперь на нем были темно-серые брюки, белая рубашка с воротником-стойкой и жилет в тон брюкам.

– Демоновы слуги, – передразнила друга девушка и смахнула выступившие от смеха слезы. – Ты так самокритичен, братец! Я, конечно, знаю, что многие тебя демоном величают, но чтобы ты сам…

Следующих десять минут Флэсс бегал за Дерионой по комнате, пытаясь поймать ловко уворачивающуюся воровку. Наконец темный как-то извернулся, настиг Ри и дернул ее на себя. Правда, не смог удержать равновесие, и они свалились на кровать.

– Ага, попалась! – Началась шумная потасовка, перемежающаяся хохотом.

– Пусти, извращенец! – смеялась девушка, пытаясь вывернуться. – Вот нажалуюсь папочке, он тебе за такое уши оборвет!

– За что, сестричка? – Темный обнаружил, что подруга, оказывается, все-таки боится щекотки, но только в районе пяток, и вовсю этим пользовался. – За то, что я воспитываю свою младшую сестренку? Он меня еще похвалит!