что-то конструктивное – удар током. Кто-то пытается влезть в систему и открыть дверь – удар током. Кто-то… предположим, кто-то слишком громко болтает, ведёт себя неадекватно и вообще совсем неинтересно – удар током. Позвольте провести демонстрацию вводимых санкций…

На этот раз – никакого треска. Федича и остальных просто пробило – несильно, но ощутимо-мерзко – разрядом от ступней до шеи. Все дёрнулись. А Умник аж подпрыгнул. Не спасли даже толстые подошвы ботинок. Кругом был сплошной металл. В экзекуции оказались задействованы и пол, и стулья. Кумико тоже тряхнуло на подстилке из спальников. Это, кажется, привело её в чувства. Она застонала. Её веки дрогнули. В щёлочки между ними выглянули сначала белки, потом выкатились полумесяцы радужек.

– Послушайте, Нир! – взвизгнул Умник. – А какие конкретно критерии конструктивной де…

Он не договорил. Их вновь тряхнуло. И Нир на связь больше не выходил.

Глава 12. Ловушка

Группа Ханни продвигалась вперёд по спиральному коридору, удаляясь от радиорубки, значок которой теперь мигал на забралах их шлемов маленькой красной точкой. Пока вокруг были только голые бетонные стены, но Первый уже чувствовал, что коридор приведёт их к чему-то. И чувство это было недобрым.

И вот слева впереди показался широкий дверной проём. Всё такой же прямоугольный портал, по бокам которого были пазы выдвижных дверей. Но двери давно заклинило, и они навсегда застыли распахнутыми настежь.

Вик и Первый стали подбираться к проёму, аккуратно обходя его по радиусу – мягко ступая боком, как в танце, постепенно открывая взгляду пространство за дверью. Вскоре Первый достиг дальнего среза проёма. И замер на месте, не в силах оторвать глаз от того, что увидел за ним – слева, прямо за стеной, за которой столпились спецы и наёмники.

За проёмом располагался впечатляющий машинный зал. Или, скорее, некий сложный пункт управления. Его загромождали тумбы каких-то аппаратов, пульты с фейдерами[41] и верньерами[42], кнопочные терминалы со встроенными дисплеями и просто мониторы, укреплённые на коленчатых кронштейнах и составленные вместе – в огромные визуализационные панели, как на базе Кэпа.

Многие из них были черны. Сломаны или просто отключены, как и часть оборудования рубки. Но некоторые мерцали чужим, мрачным грязно-зелёным свечением. И на четырёх из них, составленных вместе, Первый увидел какую-то странно знакомую схему – что-то вроде сетки крестов, образующих ажурный круг. Сетка сияла зеленью на чёрном фоне, испуская призрачный ореол на пульт под нею. На пульт и на то, что было возле него.

Там стояли кресла. Такие же непривычные, странные, как и те, что были в рубке. Угловатые громоздкие троны из толстенных металлических плит, согнутых надвое в форме перевёрнутой буквы «Г» и насаженных шляпкой-сиденьем на монолитную стойку вместо отдельных ножек. Кресел было всего четыре, повёрнутых к пульту. Ничто в зале не шевелилось, не было никакого движения, кроме мигания светодиодов, но… Над одним из кресел – вторым слева в ряду – торчала копна седоватых волос.

– Т-ты… – ошарашенно выдохнул Первый, совершенно забывшись и активировав голосом рацию.

Он сделал шаг. Ему показалось, что волосы над спинкой кресла слегка колыхнулись, как будто человек, там сидевший, кивнул головой. Вдруг из-за плеча Первого мягко выскользнула Ханни и тоже подалась к проёму. Но Первый быстро опомнился и схватил её за локоть, настойчиво дёрнув обратно.

– Нет.

Он одними губами произнёс это, но Ханни поняла. Ведь, в конце концов, главная боевая роль Первого – телохранитель Ханни. И она отступила назад, тихо и заворожённо промурлыкав в рацию: «Бука, Вик…» Ну а Первый наконец догадался перевести забрало шлема в режим тепловизора.

Хоть Вик по идее был раньше старшим среди наёмников и мог оставаться в тылу, но тут же подчинился. Они с Букой вышли вперёд и двинулись в зал, осторожно подбираясь к сиденьям, оглядывая их поверх прицелов винтовок.

Вик быстрее оказался у кресла, которое было занято. Бука прикрывал его из-за спины. Первый с Ханни наблюдали за всем этим из-за среза проёма, с оружием наготове. К ним подтянулись «мирные спецы» в порыве опасного любопытства.

– Эй… – неуверенно позвал Вик, шагнув влево: обходя кресло по кругу, ожидая от сидящего в нём хоть какой-то реакции.

Кресло вжикнуло и вдруг провернулось на железной ноге. Вик вздрогнул, но не успел отпрянуть. То, что сидело в кресле, выбросило вперёд руки и схватило его за предплечья.

Тишину разорвал грохот выстрелов. Но пальцы Вика нажали на спуск уже чисто механически. Первый видел, как сильно дёрнулся его тяжёлый доспех с конвульсирующим телом внутри. Вроде бы он услышал треск чудовищного электроразряда. Вик в ту же секунду был мёртв, несмотря на все системы защиты его умной брони. Через мгновение он обмяк, криво свалившись под пульт – мимо злополучного кресла – и все увидели то, что сидело в нём.

Ужасное, нереальное, мерзкое, наполовину механическое существо. Да, его верхняя часть когда-то принадлежала человеку, но тот давно был покойником. Обнажённая плоть грудной клетки желтела, как воск, в просветах между трупными пятнами и полосами ожогов. Они расчертили кожу ветвистыми дорожками-молниями.

За доли секунды до того, как начался ад кромешный, Первый не то почувствовал, не то представил себе, какая, должно быть, вонь разносится от мёртвого тела. Смесь подпалённого мяса и духа разрытой могилы. Хотя Первый, вообще-то, не мог уловить это через фильтры брони.

Нижней половины трупа в кресле не оказалось: верхняя была просто насажена на какой-то механизм, выраставший прямо из сиденья. От него во вспоротую брюшину тянулись трубки, заполненные светлыми и тёмными жидкостями. Да и рук-то у тела тоже по-настоящему не было: из развороченных плеч торчали две нелепо короткие стальные клешни – клеммы, которыми оно закусило предплечья Вика, не дав ему вырваться.

А вот с головой «существа» творился полный кошмар. Она представляла собой отвратительную смесь механизмов и остатков человеческого лица. Вместо глаз в глазницах поблёскивали встроенные туда линзы камер, из ушей торчали грибки маленьких спутниковых антенн. Нос у тела ещё был на месте, но он будто слегка стаял вниз, нависнув крючковатой сосулькой над тем, во что превратился рот. Там красовался большой зарешеченный динамик, который так грубо впихнули трупу между челюстей, что кожа вокруг порвалась, обнажив красно-бурые мышцы, а потом её ошмётки спеклись, вплавив динамик в жуткое подобие уплотнителя. И этот динамик взвыл, заглушая автоматную очередь:

– Внимание, внимание! Нарушители защиты среднего контура! Немедленное обезвреживание! Внимание!..

Остальные три кресла развернулись, явив группе во всей красе трёх таких же чудовищ. Только у одного из них не было