Пошатываясь и натыкаясь на прохожих, Стас добрался до Сокольников, где жил Гном. У Гнома можно было взять, но то, что он толкал, было дерьмовым, совсем за гранью. Криво ухмыляясь, Стас продирался сквозь последние капли разума, проявившиеся неожиданным отвращением к себе, любимому.

– Как низко я пал, говоришь? – бормотал он, отвечая невидимому собеседнику. – А кто меня сюда затолкал? Ниже некуда? Вот послезавтра Кир покажет, что очень даже есть!

Вспомнив о Кире, Стас передернулся. Две девчонки лет по пятнадцати, стоявшие у подъезда, шустро отскочили в сторонку, как от зачумленного. Стас хрипло рассмеялся им вслед и захлебнулся от приступа боли. Терпеть больше не было сил, и он ломанулся в дверь подъезда.

Злой выговор Гнома за то, что явился сам, без звонка, Стас пропустил мимо ушей. Он молча выгреб из кармана деньги, добавил телефон и протянул низкому, скрюченному неизвестной болезнью Гному:

– На все.

Гном сграбастал и то и другое и беззвучно исчез в глубине квартиры. Откуда-то из ее теплого нутра доносилась музыка. «Шопен», – с удивлением узнал Стас, но тут же забыл об этом, потому что Гном сунул ему в карман избавление. От проблем. От боли. От страха и стыда. Нужно только потерпеть еще чуть-чуть, добраться до дома, и все будет хорошо. Он обязательно выкрутится, ведь всегда выкручивался…

Обратная дорога превратилась в ад. Стас казался себе то Маресьевым, ползущим по труднопроходимому лесу, то Христом, несущим на Голгофу свой крест. Ввалившись в тишину студии, опустился на пол возле двери. Стянул куртку и на карачках пополз к кровати. К тумбочке. К шприцу. Последняя цель в жизни оказалась чудовищно мелкой, но он уже не осознавал злой иронии этого факта. Вена благодарно приняла темную жидкость, сразу всю. Жадность тела, не выдержавшего страданий, оказалась сильнее разума и заглушила его безмолвные вопли…

* * *

Для майора было бы сюрпризом, если бы он знал, с какой легкостью получили московские коллеги ордер на арест Станислава Григорьевича Стрельникова. Препятствий просто не было. Ни звонков сверху, ни намеков на положение отца подозреваемого – ничего.

Дверь никто не открыл. На стук отреагировала пожилая соседка из квартиры напротив. Испуганно оглядев бравых бойцов, она шепотом сообщила, что «Стасик уже пару дней не показывался».

Станислав Стрельников, а вернее, его труп обнаружился на полу возле огромной кровати, со шприцем в вене и желтыми потеками вокруг оскаленного в странной гримасе рта. Видавший виды оперативник готов был поклясться, что в последний миг своей жизни подонок смеялся, пока пена не заткнула ему глотку. Он мог только надеяться, что погибший от передоза Стрельников смеялся над собой, а не над ними, разочарованно топчущими белый ламинат пола своими берцами.

– Сынок, а ты про Галю Охрипову-то забыл? Она опять звонила, – напомнила мама, когда Дима вернулся домой.

Он совсем забыл, мама была права. За всеми событиями последних дней он забывал поесть по-человечески. Где уж думать про несчастную женщину из Панелек?

– Заеду завтра с утра обязательно, – пообещал Дима.

Ночью он долго не мог уснуть. Все, что случилось, основательно выбило из колеи. Смерть стрельниковского сынка остановила следствие. Как теперь узнать, с кем именно он приезжал в Малинники? Оперативники в Москве подняли десятки его знакомств, но никого похожего пока не нашли… Ворочаясь с боку на бок, Дима думал о завтрашнем визите к Охриповым. А что, если показать парнишке машину?

С утра он зашел в здание администрации и заглянул в приоткрытую дверь приемной.

Секретарь Наташа сидела боком к входу, откинув голову на спинку кресла. Она подставила лицо солнечным лучам и закрыла глаза. Губы девушки приоткрылись в слабой полуулыбке. Недолго полюбовавшись и прогнав мысль о том, что когда-нибудь у него появится время, чтобы пригласить ее на свидание, участковый кашлянул.

Девушка вздрогнула и повернулась вместе с креслом, нацепив на лицо маску дежурного приветствия, но, увидев Диму, вдруг смущенно улыбнулась:

– Добрый день, Дмитрий Олегович! А глава с утра уехал в район…

– Он мне и не нужен, – подошел к стойке лейтенант. – Я к вам, Наташа. С просьбой.

Через пару минут из принтера выполз лист бумаги с четкой фотографией зеленой «мазды» третьей модели. Дима аккуратно убрал его в папку и, помедлив, нерешительно спросил:

– Могу я вас куда-нибудь пригласить? Вы всегда так помогаете…

«Идиот! Помогаете…» – Он вспотел от отчаяния.

– В кино? – вдруг ответила девушка. – Говорят, в районе показывают последнюю часть «Людей в черном».

«Согласилась? Она согласилась? Хочет, чтобы я свозил ее в район?» – Сердце чуть не выскочило у Димы из груди.

– С удовольствием!

Наташа давно нравилась ему. Он пошел бы с ней даже на «Смешариков», даже на пустой экран стал бы смотреть, лишь бы она сидела рядом…

– Мне пора, но я могу зайти после работы, – предложил лейтенант.

– Хорошо, – улыбнулась девушка.

* * *

Галина Сергеевна оказалась дома одна. На удивленный вопрос «где Ваня?» она отодвинула штору и указала за окно. Дима выглянул и увидел, что парень сидит на корточках возле небольшого холмика. Он выглядел очень грустным и что-то говорил – губы шевелились не переставая.

– Ваня стал разговаривать? – обернулся к Галине Дима.

– Нет, что вы. Разве что на своем языке. Но с ним действительно что-то происходит. Я потому вас и пригласила… Понимаете, несколько дней назад Ванечка принес домой трех мертвых щенков. Их никто не убивал, не подумайте. Мне кажется, они погибли от голода. Совсем маленькие… Я похоронила их там. – Она указала на холмик. – Он был в ужасном горе, плакал так, что я не могла его успокоить. Кричал. Бил себя по лицу. Все время пытался мне что-то сказать. Знаете, – Галина Сергеевна печально улыбнулась, – он у меня очень добрый, как ангел, но тут я даже испугалась. Никогда не видела, чтобы Ваня был в ярости. И еще он все время пытался показать мне фотографию Ники, ту, помните? Вот я и решила: может, вам удастся что-нибудь понять? В прошлый раз получилось ведь…

Лейтенант кивнул. Именно этого он и хотел – понять Ваню.

– Я схожу приведу его, – сказала Галина Сергеевна. – Подождите.

Ваня, кажется, обрадовался. Во всяком случае, его «здр» прозвучало достаточно оптимистично. Но, увидев изображение машины, он отшатнулся.

– Сы! – крикнул Ваня. Лицо его исказилось, он взмахнул руками и выбежал из комнаты.

Лейтенант и Галина Сергеевна успели только обменяться ошарашенными взглядами, как Ваня снова появился на пороге. В руках он держал измятый лист бумаги.

– Фотография Ники, – шепнула женщина.

– Страшно! – заявил Ваня, брызнув слюной прямо Диме в лицо, и ткнул грязным пальцем сначала в один снимок, а потом в другой. – Сы…