семью месье Моро: убили родителей, заманили в ловушку сестру, спалили родовое поместье.

У него были причины ненавидеть вас.

– Я не знал об этом. – Голос испанца звучал искренне, он впервые слышал о том, что его король был причастен к убийству семьи Моро.

Это открытие неприятно кольнуло сердце посла. Он не привык критиковать действия Филиппа, оправдывая все его деяния заботой об Испании. Но сейчас Алехандро впервые почувствовал себя обманутым. Король не посвятил его в свой план. И посол искренне выражал соболезнования юному Тьерри, не зная, что за жестокой расправой над его семьёй стоит Испания. Заложив руки за спину, Анри прошёлся по мрачному помещёнию.

– Нас с вами связывает долгое знакомство, Алехандро. И мне неприятно видеть вас здесь. Давайте не будем усложнять сложившуюся ситуацию. Вся моя ненависть сейчас направлена на Филиппа, не на вас. Вы находитесь здесь только для того, чтобы ответить на важные для меня вопросы. Расскажите о дальнейших планах своего короля, и я прикажу не трогать вас. Вы будете отправлены в Бастилию, а после того, как я отплачу Филиппу за все его злодеяния, быть может, даже вернётесь на родину.

– Я должен поверить вашим словам? – удивился Алехандро.

– Это ваша единственная возможность выжить. Посмотрите под ноги.

Неужели вы хотите закончить жизнь так же, как бедняга, что висел здесь до вас?

– Вы не можете пытать посла. Я подданный Испании.

– Сейчас вы французский заговорщик. И я могу сделать с вами всё, что захочу. А если ваш король попытается объявить Франции войну, я разобью его на поле боя. Решайте, Алехандро.

Месье Ортега задумчиво уставился себе под ноги. Он не был воином или гвардейцем, а потому сомневался, что выдержит долгие пытки.

Его язык развяжется от боли, он сможет выболтать слишком много тайн. А если добровольно пойдёт на сделку с Наваррским, скажет лишь то, что посчитает нужным для спасения. Кроме того, Алехандро страстно любил жизнь и не готов был умирать. В Шенонсо его ждала женщина, которой было отдано его сердце. В голове всплывали строчки из ее письма: «Я буду ждать встречи с тобой в начале зимы», «Моя любовь к вам окрепла в разлуке с вами», «Алехандро, я не желаю провести вечность вдали от вас…». Сейчас, находясь на волоске от смерти, испанец видел причину, чтобы жить.

Вскоре его выбор был сделан. «Пусть я стану предателем для всей Испании, но я не предам Луизу, не оставлю её одну».

Подняв взгляд на Наваррского, Алехандро попросил:

– Не могли бы мы пройти в более светлое и тёплое помещёние?

Мне есть что вам рассказать. Думаю, наша беседа займёт время.

Анри усмехнулся, понимая, что взял над Алехандро верх.

– Вы приняли верное решение, посол. Скоро вас отведут в тронный зал.

Наваррский развернулся и жестом приказал палачу не касаться испанца. Покинув подземелье, Анри велел гвардейцам доставить Алехандро наверх. Короля Франции и испанского посла ждал долгий разговор, после которого месье Ортега целым и невредимым был помещён в свои покои под стражу королевских гвардейцев.

В это же время на другом конце Парижа, расталкивая зевак и не церемонясь с пьяным отребьем, на постоялый двор влетел отряд гвардейцев. Размахивая оружием, они протискивались к группе заговорщиков, ежедневно собиравшихся в этом месте. Хозяин «Бедного путника» Рауль Дидье застыл за стойкой, не желая противиться силам короля. Женщины легкого нрава с криками попрятались под столы. Мужчины, грубо бранясь, падали на пол под напором гвардейских ударов. Скоро гвардейцы схватили всех, кто бунтовал против короля. Не беспокоясь об их удобстве, предателей погрузили в тёмные закрытые кареты, и больше о них никто не слышал.

Сосредоточенно сдвинув брови, Мадлен сидела в своих покоях, прислушиваясь к тому, что происходило по ту сторону дверей. Звякнув оружием, мимо её комнаты прошёл очередной гвардеец. «С тех пор как Анри вернул меня в замок, я чувствую себя его узницей. Наваррский обещал, что мою свободу никто не станет ограничивать, но день и ночь за мной следят его солдаты. Я уверена, они докладывают Анри о каждом моём шаге».

Глубоко вздохнув, девушка постаралась успокоиться. «Сейчас нужно сосредоточиться на другом. Благодаря встрече с Валентином Турелем я знаю, что даже Абраксаса можно обвести вокруг пальца. Мне нужно придумать, как выполнить свою часть сделки с богом, избежав участия в ритуале. Так что же Абраксас дословно попросил у дедушки в обмен на дар? Вспоминай, Мадлен, вспоминай! Он сказал: «Однажды твой дар послужит мне«. Получается, я должна использовать свой дар во благо Абраксаса, должна дать ему то, чего он желает, но сделать это нужно до того, как начнётся ритуал. А теперь вопрос: чего может желать древний бог, заточённый в камень? Глупо, Мадлен, конечно же, выбраться из камня. Но этого допускать нельзя. Жаль, что у меня нет никаких вещёй, связанных с Абраксасом, они могли бы вызвать видение и облегчить задачу. А так никто, кроме самого Абраксаса, не скажет мне, чего он хочет».

Задумавшись на мгновение, Мадлен вновь повторила свои последние слова: «… никто, кроме Абраксаса…а что, если…»

Заметавшись по комнате, Мадлен принялась искать сундучок, когда-то доставленный ей из Жарден Флюрьи, а после ставший доказательством её вины перед инквизитором. «Да где же ты, где?!»

Наконец сундук отыскался под кроватью. Выдвинув его на свет, девушка ладонью стряхнула с него пыль.

«Хорошо, что Анри забрал её в Лувр. Давно же я тебя не открывала.»

Подняв деревянную крышку, Мадлен заглянула внутрь.

– Семена полыни – не то. Весы – не сейчас. Трактат о пользе закаливания – не это. «Записки алхимика Джарделло Бокарри» – вон оно!

Перебирая бережно собранные в аккуратную стопку пожелтевшие листы бумаги, Мадлен внимательно вчитывалась в их содержание. Здесь было много любопытного, но она искала конкретную страницу.
И вскоре она оказалась в руках девушки. Мадлен прочитала:

«Существует действенный способ проникновения в чужой разум.

Для этого необходимо, чтобы сознание отделилось от тела и вторглось в чужие мысли.

Отделению сознания от тела способствует состояние, близкое к смерти, достигается принятием приготовленного заранее эликсира».

Рецепт прилагается. Посмотрим, что же нам нужно.

Родниковая вода – это легко.

Лепестки прострела лугового – кажется, у меня они есть.

Семена примулы – знаю, где их выменять.

Корень ведьминого цветка – не-е-ет!»

Дойдя до последнего ингредиента, Мадлен поникла головой.

«Чтобы проникнуть в мысли Абраксаса и узнать, что ему нужно, необходимо приготовить эликсир алхимика Бокарри. Всё бы ничего, но ведьмин цветок достать очень сложно. Признаться, я никогда не видела его вживую. Говорят, он растёт лишь на проклятых могилах. И