звезды, ордена, прошлые заслуги. И ничего удивительного в том нет, когда партия и вся страна ведут такую яростную борьбу во вражеском окружении и с вражеским же проникновением. Кому-кому, а ему, чекисту с двадцатилетнем стажем, это было очевидной данностью. Генерал Голубцов раздражал его своим самомнением, манерой общения с людьми – на короткой ноге, балагуря, поглядывая на них сверху. Все это совершенно не вязалось с его высоким положением командарма, с основами коммунистической этики. Наверняка сказывалось прежняя офицерская психология, которую он так из себя и не вытравил. Да еще ученый, доцент, «академик», «фрунзак»… Сегодня ты «фрунзак», а завтра просто «зак»… Какой-нибудь «зиновьевец» или «уклонист». Теперь вот новая краска – жена Голубцова отыскивает каких-то сомнительных личностей да еще внедряет их в кадры штаба армии.

Так рассуждал Семен Львович Лось, отправляясь на прием к хваленому стоматологу Агнессе Свирепчик. Очень хороший случай познакомиться поближе с разрабатываемой фигуранткой.

Агнесса даже не подозревала, кому она пломбирует зуб – человеку, который по роду деятельности должен охотиться на нее, Магду и всех, кто с ними связан. Волк, пришедший к зайцу с больным зубом.

Лось рассыпался в комплиментах и благодарностях. Агнешка ему понравилась и как врач, и как женщина, и как фигурантка, которая могла вывести его на новые весьма перспективные разработки.

– Вы знаете, Агнесса Станиславовна, я тут один иностранный детектив прочитал. Там героиня – женщина-дантист, которая, чтобы избавиться от своего мужа, зацементировала ему в пломбу такую дозу мышьяка, что он через неделю умер, при чем в дальней поездке… Как вы считаете, такое могло бы быть в жизни?

– Теоретически – да. Все зависит, от того, как она пробила каналы, какая доза, какой мышьяк…

– А вместо мышьяка можно другой яд заложить?

– Наверное… Вы что, тоже решили детектив написать? – улыбнулась Агнешка.

– Да я давно их пишу, да только никто не читает.

– Как интересно! Впервые вижу живого писателя!

Оба рассмеялись. Причем Семен Львович смеялся дольше. Ему понравилось быть писателем в глазах такой женщины. Церемонно распрощавшись, поцеловав ручку, пахнущую каким-то химикатом, Лось откланялся весьма довольный собой. Он всегда чувствовал – нравится он женщине или нет. Сейчас он чувствовал, что нравится. Нравилась ему и мысль сделать Агнессу «своим человеком» в армейском госпитале. Здесь он пока что не успел обзавестись осведомителями. Пойдет ли она на такое сотрудничество? Он почти не сомневался – да, пойдет.

* * *

Кабинет начальника третьего отдела выходил окнами в парк дворца Браницких. Запущенный парк весьма зарос, но былая красота регулярного английского стиля все же четко просматривалась с высоты здания. Удобно расположившись за широким столом крытым синим – в цвет петлиц НКВД! – сукном, Семен Львович раскрыл папку, которую передал ему оперативник из Волковыска.

«Лариса Антоновна урожденная Миклашевич по мужу Гениуш.

Родилась 9 августа 1910 года в имении Жлобовцы Волпинской волости Гродненского уезда в многодетной семье зажиточного крестьянина-землевладельца, православного. Училась в польской школе, в 1928 году закончила Волковысскую польскую гимназию. 3 февраля 1935 года выходит замуж за студента-медика Ивана (Янку) Гениюша, который учился в Карловом университете в Праге. В 1937 году, после рождения сына Юрия, выезжает к мужу в Прагу. Там соседкой Гениюшей была Александра Косач-Шимановская – сестра Леси Украинки – автора, чье творчество оказало на Ларису большое влияние. Свои первые стихи поэтесса опубликовала в 1939 году в берлинской газете белорусских эмигрантов-националистов „Раніца“. Отец расстрелян в 1939 году как социально чуждый элемент, кулак. Мать и две сестры сосланы в Казахстан…» Дальше шла подборка ее стихов на белорусском языке, который Лось легко понимал.

Суровы час. Стаю адна, А вокал рыскаюць гиены. Ля ног мне ззяюць прорвы дна, А у сэрцы – веры жар праменны!

«Ишь ты, – неодоо ты к какой скотинке относишься? Хотя, это же она не в Белоруссии писала, в Чехии под немцами… Это у нее скорее гестаповцы „гиены“. Ну, и пусть рыскают. Может быть, и до тебя доберутся. Им члены непризнанных правительств тоже не нужны…»

К делу были приложены три фотографии. Лось не мог не признать, что Гениуш была красива и в девичестве, и в замужестве.

Потом он прочитал характеристику на красноармейца Евсеенко, подписанную командиром эскадрона и политруком:

«Красноармеец Сергей Иванович Евсеенко, 1920 года рождения, село Гончарово Оршанской обл., член ВЛКСМ, призывался в 1939 году Васильеостровским РВК г. Ленинграда, адрес 11-я линия Васильевского острова…

По службе характеризуется хорошо. Огневая и конная подготовка хорошие. Лошадь любит и содержит ее в исправном состоянии. Физически развит. Политически грамотен. Отличник „Санитарной обороны СССР“, кавалер знака „Ворошиловский кавалерист“. Нештатный музыкант полкового оркестра. В свободное от службы время увлекается физикой и математикой…» Зацепиться не за что.

Разве что не указал, есть ли родственники за границей, и кем был отец до переезда в Ленинград… Ну да это Агнешка поможет выяснить. Неужели она с ним спала? Хотя, чего удивительного – парень видный, красивый, толковый… Но ей-то, сучаре, уже тридцать три, а она все на молодых парней зариться. Ну, ничего, мы и твою подноготную проверим, разлюбезная Агнесса Станиславовна.

И он позвонил начмеду и запросил у Гришина служебную характеристику на вольнонаемную А.С. Свирепчик…

Звонок всесильного начальника третьего отдела озадачил Гришина и расстроил. Неужели кто-то донес о его романе с Агнешкой? Но какой в том криминал? Бытовое разложения члена партии? Возможно. Но это епархия политотдела и парткомиссии. Нет, тут что-то посерьезнее… То, что она ездит по гарнизонным клиникам, врачей просвещает? Доброе, нужное для медслужбы дело делает…

Гришин долго и без толку ломал голову. Характеристику выдал на всякий случай осторожно-нейтральную…

«…Должности соответствует. Работает над собой. Повышает свой профессиональный уровень и помогает повышать его другим врачам. Однако в общественной жизни не участвует, поручений не имеет, политически лояльна. Политику партии и правительства понимает правильно, но требует индивидуального обучения основам марксистско-ленинско-сталинского