Стас попал совершенно случайно. В приемной комиссии института он узнал, что в последние годы самый маленький конкурс на геологический. «Абитуриенты в основном идут на экономический и юридический, а ещё выбирают физфак», – сказала ему какая-то женщина, и он, не раздумывая, решил пойти по пути наименьшего сопротивления. Проработав почти год на кожкомбинате, он понял, что свои деньги ему не помешают, поэтому учиться надо заочно. Но неожиданно возникла проблема: для поступления на заочное отделение геологического факультета необходим стаж по специальности. Вот его-то и хотел заработать Стас в экспедиции.

Еще зимой через Виктора – бичеватого разбитного парня, жившего по соседству, он договорился, что в поле его возьмут геофизики.

– С геофизиками ходить много не надо, – говорил ему сосед. – Я тебя устрою на электроразведку. Будешь иметь дело только с приборами. Работа, скажу я тебе, непыльная и, главное, платят неплохо. Это тебе не геологическая съемка или какие-нибудь там поиски, где нужно целый день «пахать»: бегать с рюкзаком по тайге. То есть ходить в маршруты – как романтично называется у геологов.

О структуре геологической службы Стас не имел ни малейшего представления, но уроки Виктора усвоил отлично и теперь знал, куда нужно идти, чтобы меньше работать и больше получать.

«Ребята там хорошие, – постоянно крутилась в голове фраза, брошенная соседом, – напишут тебе такую характеристику, что примут в любой вуз без экзаменов».

Но к геофизикам он не попал, поэтому пришлось искать отходные пути. О своем решении пойти в экспедицию Стас дома долго не говорил. Всю жизнь мать посвятила любимому отпрыску и мечтала, чтобы её сын выучился и получил высшее образование. Но тайное когда-то становится явным: пришло время, и мама узнала, что её любимый Стасик собрался в тайгу. Когда он рассказал о своих планах, та испугалась за своего ребенка и не на шутку разошлась:

– Я тебя освободила от армии, создала все условия для учебы, только садись и готовься, а ты этого будто не замечаешь и меня совершенно не ценишь. Ты поступаешь точно так же, как когда-то твой отец: я ему твердила то же самое, убеждала взяться за ум. Он не послушал. И где он теперь!..

Стас хмыкнул и призадумался. Об отце мать никогда не говорила, будто его не было, поэтому, кто он и где теперь, парень не знал. Правда, когда он был маленьким, проскакивало у нее, что папа летчик, а сейчас в командировке и скоро вернется. Но командировка отца, видно, затянулась надолго.

– Сынок, мне от тебя ничего не надо. – Немного успокоившись, продолжала она уже тише: – Только учись. Поступишь в институт, будет у тебя все, что захочешь. Я ничего не пойму, зачем ты туда рвешься, зачем тебе эти бродяги? Собрался в какую-то экспедицию! Это безрассудство, настоящее мальчишество. Пока не поздно – опомнись. Прошу тебя…

И все-таки, несмотря на уговоры матери, Стас пошел в поле.

Под ногами так булькало, точно где-то глубоко в недрах работал грязевой вулкан. Вода бурым шлейфом разбегалась в разные стороны, слой растительности, затянувший болото, волнами ходил как живой. Неожиданно жижа под Серым разошлась, и конь провалился в болото. Стас дёрнул повод, Серый не шелохнулся. Стало ясно, что завяз он основательно. Парень не на шутку испугался, стали сбываться самые страшные думы: болото может поглотить и его самого. В страхе он закричал. Бросив лошадей, на помощь кинулся Антон. Положение было критическим – в болото могла провалиться вся связка. Не раздумывая, парень взялся за повод и потянул. Однако от этого ничего не изменилось – лошадь осталась на месте.

– Давай, давай, – подбадривая, бегал рядом Стас, – сильней, сейчас он должен выбраться. Я вижу, вот-вот он пойдет. Еще немного, ну еще…

Антон завяз в грязной жиже по пояс, вода залилась в сапоги, а конь по-прежнему даже не шевелился. И главное – было видно, что не хочет вылезать.

– Смотри-ка, он и ухом не ведет. Похоже, что больше притворяется, – сказал он, бросая верёвку. – Если хотел бы выбраться, стал бы упираться, а то даже не напрягается. Может, думает, что бесполезно, так сказать, обречен, поэтому зачем куда-то рваться.

Они взялись вдвоем и потянули изо всей силы. Раз дернувшись, Серый завяз еще сильней. От веревки, глубоко врезавшейся в горло, он захрипел, изо рта пошла пена. В какой-то момент показалось, что глаза коня вылезут из орбит. Парни не на шутку испугались и, дав ему прийти в себя, продолжили снова тянуть.

– Ну что вы делаете?.. – матюгаясь, прибежал запыхавшийся Дубовик – Перестаньте, а то задушите! Неужели не видите, он стал уже дёргаться. Еще немного – и копыта отбросит. За ним стоят другие лошади, они тоже его держат. Заставь дурака богу молиться…

Он быстро разрезал веревку, связывавшую связку, и отвел лошадей в сторону. В болоте остался один Серый. Конь быстро отошёл и теперь с беспокойством посматривал за происходящим. Возможно, он думал, что же еще такое придумают эти мучители, а может, представлял, как помогут выбраться на свободу. Ведь он по-прежнему находился в опасности. Антон со Стасом метались в растерянности, не зная, как ему помочь.

– Ну что смотрите? – крикнул Дубовик, осматривавший Серого. – Быстро разгружайте! Снимайте вьюки! Уносите…

Стас с трудом стащил одну объемную суму и тут же бросил под ноги. Сума шлепнулась в грязь, окатив его с ног до головы.

– Куда… в болото?.. – не выдержав, заругался Антон. – Она и так мокрая. Выноси на сухое место! Вон там кочка…

Серый еще несколько раз дернулся и успокоился. Лежа на брюхе, он теперь лениво пощипывал осоку. Выбраться из засосавшего болота конь больше даже не пытался. Дубовик срезал толстый прут и подошел к нему ближе.

– Ох, и нелегкая это работа: бегемота тащить из болота! – постукивая себя прутом по ноге, сказал он стоявшим ребятам. – Сейчас будем ему помогать, а то сам он не может. Думаю, обойдёмся без подъёмного крана, вытащим за счёт его внутренних резервов. Так сказать, бегемота будем тащить из болота. О-хо-хо, – засмеялся он громко, – бегемота…

В напряжённой обстановке, когда жизнь лошади висела волоске, его смех показался неуместным, но этим он разрядил обстановку и снял нервное напряжение, охватившее всех. Глядя на него, геологи заулыбались и, будто забыв о Сером, нуждавшимся в их помощи, наперебой загалдели.

– Когда