Серый нырнул, я так испугался, думал, сейчас утонем все, до сих пор не могу прийти в себя. Вот только немного полегчало, – откровенно признался Стас. – Вот безмозглая скотина! Все кони, как кони, прошли и хоть бы хны, а этот дурень нашёл болотину. Вот подарок на мою больную голову…

– Может, ты ему помог, – недослушав причитаний Стаса, подначил Антон. – Сам бы он не смог так засесть, ты его толкнул туда.

– Да ты что! Как я мог его толкнуть? – не поняв шутки, всполошился парень. – Он сам, я же шёл впереди. Ты видел. Ну как?..

Казалось, Дубовику этого только и надо было. Похлопав парня по плечу и окинув взглядом с ног до головы, он сказал с серьёзным видом:

– Да это происки империалистов. Они виноваты во всех наших проблемах и, конечно, в том, что Серый провалился в болото. А тебя, Стас, они, заслали, чтобы ты разведал дорогу в тайге и вредил во время перегона. В конечном итоге, ты должен сорвать полевые работы и этим самым нанести ущерб нашей стране.

– Ну да, конечно, – наконец дошло до парня, что его разыграли, – только поэтому я здесь с этими чертовыми лошаками. А то больше делать мне нечего. Всю жизнь мечтал об этих дикарях. Вот уж чего мне не надо…

– Вы только посмотрите на него! – неожиданно переключился Дубовик на завязшего в болоте коня. – Мы тут голову ломаем, думаем, как его вытащить, а он паразит этакий, стоит как вкопанный. Ну, куда это годится?! Передохнул немного и хватит, давай работать. Сейчас мы будем освобождать тебя из плена. Ты понял? – помахал он палкой перед носом коня.

Александр обошел вокруг него и удовлетворенно хмыкнув, будто конь уже был на свободе, сказал:

– Стас, возьми его за узду и тащи вперед, а ты, Антон, смотри, чтобы он не пошёл в сторону и не попал в другую болотину. Я буду помогать вам сзади, – показал он прут. – Стас, старайся тянуть рывками, в такт моим ударам. Но только не спать!

Конь под хлесткими ударами палки забеспокоился, но, чтобы выбраться из болота, особых усилий не прилагал.

– Ах ты…

Дубовик со всей силы ударил Серого снова. Тот не ожидал такого быстрого развития событий и резко дернулся вперед, освобождая передние ноги из трясины. Махнув ими в воздухе, он снова плюхнулся в топкое болото, обдав Стаса и Антона грязной жижей. Дубовик ударил еще раз. Конь неистово заржал, рванулся сильней и, тяжело дыша, с обезумевшими от дикого напряжения глазами, выбрался на свободу.

– Ну вот, теперь полный порядок. Давно бы так. А то, смотрите, он тут разлегся и отдыхает. Мы вокруг него суетимся, а он осоку щиплет. Не жизнь, а малина!

Геолог осмотрел Серого со всех сторон и, не увидев ни ран, ни порезов, остался удовлетворен.

– Жить будешь, только в такие переделки больше не попадай, а то не ровен час так и останешься в болоте. Из-за тебя я теперь грязный и мокрый как черт.

Больше всех восторгался Стас, довольный тем, как ловко освободили его подопечного из плена:

– Здорово! Вы знаете, я грешным делом подумал, что мы его не вытащим, а он просто вылетел оттуда.

– Немного позже, может быть, и не вытащили бы, а сейчас мерзлота еще глубоко не протаяла. Ты же сам видел, что он лежал на животе, а дальше не проваливался, значит, ногами стоял на твердой почве. Главное в этом деле – заставить лошадь упираться. Животным так же, как людям, иногда нужен хороший толчок. Когда встряхнешь, в голове, видно, что-то поворачивается, смотришь, мозги начинают по-другому работать.

Дубовик вылил из сапог воду, стер с лица грязь и мечтательно сказал:

– Сейчас не мешало бы малость подсушиться и передохнуть. Но се ля ви: пока придется потерпеть – останавливаться рано. Нужно дойти хотя бы до Сагикана. Там сделаем привал.

Глава 22

На привале

Вскоре марь кончилось, пошел высокий кочкарник, а за ним начался редкий лес с густым кустарником. Изредка попадались муравейники и трухлявые колоды. Двигаться пришлось без тропы, но под ногами стало тверже. Неожиданно островок леса оборвался. Вся широкая долина была покрыта невысокими буграми, заросшими мхом и редким кустарником. Кое-где природа так постаралась, что бугров было больше, чем грибов на лесной поляне. Идти по таким кочкам – все равно, что по шпалам: даже разогнавшись, невозможно сделать полный шаг. Антон снова чуть не упал. На этот раз удержал повод, за который он вцепился железной хваткой и, повиснув, как на канате, устоял на ногах.

Стайкой и по одному вокруг порхали желтогрудые чижи. Трелью повсюду разносилось звонкое ти-лии, тлий-ее, пий-и-ии. Перелетая с куста на куст, птицы отвлекали от своих гнезд. С громким лаем за ними носился Шарик. Он бегал без устали взад-вперед. Какую-то зазевавшуюся птичку вытащил из гнезда, и в разные стороны полетели перья.

Примерно через час перегонщики пересекли долину и вышли на берег реки Сагикан. Тут рос настоящий деловой лес, макушки которого тянулись высоко вверх. То и дело встречались старые звериные тропы. Они петляли, раздваивались и местами совсем терялись, будто никуда не вели. Под ногами стелился высокий желтовато-зеленый, а местами буроватый лишайник, известный как ягель – основной корм оленей. Пройдя еще около километра, спустились к реке.

– Привал, – скомандовал Дубовик. – Связки не развязывать, немного отпустите подпруги, но смотрите, чтобы вьюки не поехали вниз.

Все облегченно вздохнули, на лицах появилась улыбка. Только одному Стасу было не до веселья, в дороге он весь изодрался и поцарапался. Тонкие спортивные брюки болтались на нем жалкими лохмотьями, обнажив ноги.

– Стас, тебе не холодно? – задел его Роман. – Ты хотя бы зад прикрыл, а то всех зверей распугаешь. Посмотри, от тебя лошади уже шарахаются, а у твоего Кеши даже изменилась окраска от стыда за хозяина.

От его слов парень скривился, недобрый огонек блеснул в глазах.

– Паразит ты, Рома. Тебе бы так, тогда я посмотрел бы, какие песни ты запел бы. А то он, видите ли, изображает тут из себя…

Кого тот изображает, Стас не сказал, от обиды