* * *

Подпрыгнув на месте, Прохор развернулся и махнул мечом. Лезвие со свистом рассекло воздух, вспороло облако иссиня-чёрных волос, и на землю упало несколько срезанных прядей.

Саму тварь он не задел. Вот незадача!

– Прохор, ты чего? С ума сошёл что ли? – завопила Лейла, отпрыгивая от него в сторону.

– А, это ты, – разочарованно произнёс Прохор, опуская меч. – А ну не мешайся под ногами!

Извиняться он не собирался. Только об одном жалел: что не достал шеи. Он готов был рубить всякую нечисть, а какая именно она была: дикая или покорённая – ему было всё равно.

– Я не мешаюсь! – огрызнулась Лейла. – Я вообще-то помочь пришла.

– И чем ты можешь помочь, нечистая? – усмехнулся Прохор и острием меча указал на шею упырихи. – На тебе же ошейник. И хозяин твой сгинул, ты теперь навеки слабачкой нечистой останешься.

– В таком случае постою рядом и посмотрю, как вы тоже сгинете, – буркнула Лейла, обиженно надула губки и сложила руки на груди. – Не нужна помощь, так и скажи. Чего обижать-то?

– Так и говорю: помочь нечисти мне не нужна!

Лейла в ответ только фыркнула. Встала чуть поодаль, насупилась и принялась разглядывать посечённые мечом волосы, что-то ворча себе под нос.

– Вот и ладушки!

Разобравшись с упырихой, Прохор кивнул мужикам, повернулся обратно к колодцу и столкнулся со взглядом красных нечеловеческих глаз. Русалка стояла в шаге от него. Растерявшись, он не успел даже поднять меч.

– Х-ха! – выдохнула русалка и ударила его рукой в грудь.

Выронив меч, Прохор пролетел несколько метров и упал в траву, больно ударившись головой. Сквозь шум в ушах он слышал чьи-то крики и звуки глухих ударов. Неподалёку раздался звук падения ещё одного тела. Затем всё затихло.

С трудом сев, Прохор открыл глаза. Мир двоился и ходил ходуном. Он тщательно потёр лицо руками и присмотрелся снова. Поле перед ним было пустым. Ни русалок, ни людей.

Кряхтя и матерясь, Прохор поднялся на ноги и огляделся. Мужики нашлись в траве недалеко от того места, где он стоял. Валялись, раскиданные русалкой по сторонам.

Прохор пересчитал стонущие тела. Одного не хватало. Колька, отличный деревенский мастеровой. Прохор отлично знал ещё его родителей. Жаль мужика!

– Ну так что? Помощь не нужна? – с ухмылкой поинтересовалась Лейла.

Прохор бросил на неё ненавидящий взгляд. Вот тварь падлючая. Стояла и смотрела, как их раскидывают, и пальцем не пошевелила. Дала человека утащить. Не только не остановила, ещё и порадовалась, небось.

– От такой как ты мне помощь не нужна! – гаркнул Прохор.

Зашипев от боли и злости, он захромал туда, где в траве блестел его меч. Поднял его и похромал дальше к колодцу. Шёл быстро, больше не таясь. Не до осторожности сейчас. Тем более, когда нечисть показала себя настолько быстрой и сильной.

Подойдя к колодцу, Прохор прислушался. Тишина. Только где-то далеко внизу мерно капает вода.

Воткнув меч в землю, чтобы его легко можно было выхватить и использовать по назначению, он схватился за крышку, которой был прикрыт колодец и попытался её поднять.

– Тяжёлая, зараза! – зашипел он, но попыток не бросил.

Крышка не поддавалась. Как некромант снял её один, без помощи? Особая тёмная маги не иначе!

Сплюнув, Прохор огляделся. Мужики до сих пор не пришли в себя, и помочь ему было решительно некому. Взгляд упал на Лейлу, всем своим видом показывающую, насколько сильно ей нечего делать. Но очень хочется.

– Ладно. – Сдался Прохор и махнул упырихе рукой, подзывая к себе. – Иди помоги!

– Помогм… Что?

– Вот ты наглая тварь! Тут людей жрут! И если мы им не поможем, то всех съедят без остатка! – взорвался Прохор. – А ты стоишь, и ничего не делаешь! У тебя вообще совесть есть? Тьфу! Нечисть и есть! Ничего в тебе человеческого!

Он смачно выругался, пройдясь по упырихе, её ближайшим родственникам и их мерзким неродственным отношениям в семье, и снова взялся за крышку. Нещадно болела спина и ныли колени. Да, не молодел он год от года, тут уж ничего не поделаешь.

Внезапно крышка колодца стала раз в десять легче. Поднялась с земли, будто бы сама, и встала на ребро. Рядом с Прохором стояла, держа крышку за край, Лейла.

– Можно было просто сказать «пожалуйста», – недовольно сказала она.

– Просить нежить не приучен. Приучен только убивать.

Лейла поджала губки, но говорить ничего не стала.

А то! Теперь она целиком и полностью зависела от него. Скажет Прохор, и выгонят упыриху за ворота поганою метлой! Потому и помогает, небось. Не от доброты же душевной. Всем известно, что у нечисти нет души. Чует, упыриха, перед кем выслужиться нужно, чтобы на улице с голым задом не остаться.

Они вместе подкатили крышку обратно к колодцу и опустили сверху.

– Ну вот и всё! – сказал Прохор, тяжело опустился и сел на крышку сверху.

– А они её не поднимут? – с сомнением спросила Лейла. – Русалки вас, мужиков, вон с какой лёгкостью раскидывали. А эта крышка точно полегче будет.

– Не