христианским авторам: Аристотелю, Гиппократу и даже Аверроэсу, «составителю Большого комментария»[146]. У клириков появляется свой соперник. До тех пор, пока в руках духовенства была монополия на образование, оно же и обладало монополией на все общественные должности, где требовалась книжная грамотность; когда никто, кроме его представителей, не мог составить документ или отыскать прецедент, канцлеры и секретари поневоле становились духовными лицами. Вот уж поистине трудно провести различие между канцелярией и часовней. Священнослужители были верными слугами, однако их верность была двойственной. Проблема служения одновременно двум господам особенно сильно обострилась в наш период в связи с консолидацией церкви. Вспомните еще раз историю Генриха II и Бекета! Для европейской королевской власти стало большой удачей то, что как раз тогда, когда духовенство начало терять свои позиции, появился класс образованных мирян, обученных юриспруденции и литературе, которые в будущем могли бы стать опытными управленцами. По мере роста бюрократии даже церковь стала все больше полагаться на юристов, и короли, разумеется, тоже обращались прежде всего к юристам-мирянам и легистам. Как бы то ни было, юристы надолго заняли значимое положение во властных структурах.

Библиографическая справка

Одним из самых значимых трудов по римскому праву по-прежнему остается C. von Savigny “Geschichte des Römischen Rechts im Mittelalter” (второе издание, Берлин, 1834–1851, семь томов) с частичным французским переводом (Париж, 1839, четыре тома). Последующие исследования раскрыли множество деталей, особенно монографии H. Fitting. Лучшая монография об Ирнерии – E. Besta “L’opera d’Irnerio” (Турин, 1896), он же издал глоссы к «Старым Дигестам». О Плацентине см. книгу P. de Tourtolon (Париж, 1896); о Вакарии см.: F. Liebermann в “English Historical Review”, том XI, с. 305–314, 514–515 (1896). P. Vinogradoff “Roman Law in Mediaeval Europe” (Лондон и Нью-Йорк, 1909) – блистательный обзор с библиографией; содержательная глава H. D. Hazeltine в “Cambridge Medieval History” (том V, глава 21) посвящена каноническому праву и содержит объемную библиографию. О римском и каноническом праве в университетах см.: H. Rashdall “The Universities of Europe in the Middle Ages” (Оксфорд, 1895).

Об источниках канонического права, начиная с Грациана, классической работой является J.F. von Schulte “Geschichte der Quellen und Literatur des canonischen Rechts von Gratian bis auf die Gegenwart” (Штутгарт, 1875–1880), дополненная в том, что касается конца XII века, E. Seckel в “Neues Archiv”, том XXV, с. 521–537 (1900) и H. Singer в венских “Sitzungsberichte”, phil.-hist. Klasse, том CLXXI (1912). О трех предшествующих веках комплексную разработку и множество дополнительных статей представил P. Fournier. О связи канонического права с теологией см.: J. de Ghellinck “Le mouvement théologique du Xlle siècle” (Париж, 1914). Классическое издание «Свода канонического права» принадлежит E. Friedberg (Лейпциг, 1879–1881), который также изучал “Quinque Compilationes” (Лейпциг, 1882).

Отношение общего права к римскому и каноническому рассматривается в работе F. Pollock и F. W. Maitland “History of English Law” (второе издание, Кембридж, 1898), том I, книга I, главы 1, 5, 6. См. также: F. W. Maitland “Roman Canon Law in the Church of England” (Лондон, 1898) и его наводящие на размышления лекции об английском праве и Возрождении (Кембридж, 1901). См. также W. S. Holdsworth “History of English Law” (Лондон, 1922–1926, девять томов). Существуют классические истории права для большинства континентальных стран: для Германии см. R. Schröder; для Франции – P. Viollet; для Италии – F. Schupfer, C. Calisse, E. Besta и т. д. См. также введение “General Survey” в “Continental Legal History Series”, изданной J. H. Wigmore (Бостон, 1912). “Select Cases concerning the Law Merchant”, изданные и переведенные C. Gross для “Selden Society” (Лондон, 1908), которые начинаются только с 1270 года.

Глава VIII. Историописание

(пер. Ивана Мажаева)

Одно из ярчайших проявлений интеллектуального возрождения XII века выразилось в историописании, которое с разных точек зрения переживало в это время необычайный подъем: старые формы приобретали все бо́льшую широту и полноту, развивались новые формы, а объем исторического материала значительно увеличивался, более полно отражая растущую активность людей того времени. Любопытно, что классическое влияние, столь заметное на других этапах развития литературы XII века, почти не проявилось в истории; это время было не столько периодом возрождения классических моделей, сколько новой жизнью, которая искала спонтанного выражения в более богатом и разнообразном историописании – как на латинском, так и, позднее, на народных языках.

Из двух главных римских историков Тацит был практически неизвестен Средневековью. Его «Анналы» или, скорее, те отрывки, которые благодаря единственной копии пережили смутные времена, были теперь так тщательно где-то запрятаны, что какое-то время полагали, будто их подделал Поджо Браччолини в XV веке. Первые четыре с половиной книги «Истории» сохранились благодаря копии, сделанной в Монтекассино в XI веке[147]. Из его менее значимых сочинений только «Германия» один раз упоминается в манускрипте IX века из аббатства Фульда. Затем рукопись исчезает, пока ее вновь не откроют монахи аббатства в 1455 году, а Енох Асколийский не привезет экземпляр в Италию, где, как принято считать, с нее сделают все современные копии «Германии» и «Диалога об ораторах». Только с возникновением современной политики в XVI веке труды Тацита начинают оказывать заметное влияние на историописание и политическое мышление – в феодальную эпоху Тацит оставался совершенно непонятым.

Рукописей Ливия сохранилось больше, но свидетельств их реального использования почти так же мало. В XI веке с ними, по-видимому, работал Ламберт Герсфельдский, но даже сам Иоанн Солсберийский в XII веке, лучший ученый-классик того времени, знал о Ливии только из вторых рук. «Потерянные декады», печалившие гуманистов, уже были утеряны к этому моменту и до сих пор остаются таковыми, несмотря на все усилия Мартино-Фаско и ежедневной прессы[148]. Имя Ливия регулярно встречалось в средневековых списках античных авторов, но оставалось лишь именем даже тогда, когда Данте писал, что Ливий «безошибочен» (Livio che non erra). Что-то от ощущения римского прошлого, заимствованное у Ливия, все-таки появляется в трактате Данте «Монархия», но впервые увлеченность Ливием заметна у Риенцо и Поджо. Между «безошибочным» Ливием Данте и «Рассуждениями о первой декаде Тита Ливия» Макиавелли лежат два столетия гуманизма.

XII веку также были известны Цезарь, Саллюстий и Светоний, но их влияние оставалось незначительным. Рукописи Цезаря встречались редко и были знакомы совсем немногим историкам. Саллюстия, «образчика стиля для историков IX и X веков», можно обнаружить у Адама Бременского и позднее у Рахвина, но все же, если не считать тех отрывков из «Катилины» и «Югуртинской войны», которые включены в «Деяния графов Анжу», в XII веке едва ли ориентировались на этого автора. Переписывали в XII веке и Светония, которого особенно любил цитировать Иоанн Солсберийский, но, начиная с «Жизни Карла